Джина улыбнулась и поцеловала его.
— Тебе пора.
— Ты пахнешь сливами.
— Это лучше, чем пепельницей.
— С какой стати ты должна пахнуть пепельницей? — удивился Лоренс, вставая.
— Не знаю, просто дурачусь.
— Я тебя люблю.
Она кивнула.
— Не повторяй эти слова слишком часто, не то они надоедят и потеряют красоту.
Лоренс встал и обернул вокруг талии полотенце.
— Глупости!
— Лоренс…
— Да?
— Когда мы увидимся?
Он закрыл глаза.
— Скоро. Очень скоро. Может, в четверг.
— Где-то между паштетом и лимонными пирожными…
— Ага, примерно.
Джина тоже встала и накинула халат.
— Ты расскажешь Хилари?
Лоренс молчал.
— Расскажешь?
— Конечно. — Он пошел в ванную. — Обязательно расскажу. Когда решу, что говорить.
Дверь в ванную закрылась. Джина взяла расческу и стала причесываться.
«Обожаю прямые волосы, — недавно сказал ей Лоренс. — Прямые, густые, блестящие волосы. Ужасно сексуально. Почему волосы так сексуальны?»
Сейчас все сексуально, подумала Джина. Попросту все. Невероятно! Еще недавно она чувствовала себя брошенной и никому не нужной, а теперь так любима. Удивительное, чудесное преображение.
Два дня назад Лоренс написал ей письмо: «Мы наконец отыскали это волшебное место, правда? В шестнадцать лет нам с тобой дали карту, и мы взбирались на горы, брели сквозь леса, реки и джунгли, а потом пришли сюда. Не пойму только, почему мы не пришли раньше».
Ему, оказывается, стало гораздо легче, когда Фергус ушел, и он сам не понимал отчего. Дружить с Фергусом было трудно — они совершенно разные люди. И Лоренс очень любил Софи, больше, чем просто дочь подруги.
— Понимаешь, я все эти годы проходил с повязкой на глазах, и мне ни разу не пришло в голову ее снять.
— У тебя была Хилари. Ты влюбился в нее.
— Да, но ты ведь была рядом.
— Не совсем. Я уехала в По.
— Почему ты все опровергаешь?
— Хочу убедиться, что ты говоришь от чистого сердца. Хочу тебе доверять. Второго предательства я не вынесу.
Лоренс вышел из ванной, одетый и приятно пахнущий мятой.
— Я выгляжу слишком чистым?
Джина хихикнула.
— Скорее, пахнешь!
— Куплю «горгонзолы» и буду всю дорогу мять ее в руках.
— Не хочу, чтобы ты уходил…
— Я тоже не хочу.
— Поверить не могу, что раньше мы так легко прощались, расставались… — сказала Джина.
— До н.л. и после н.л. До нашей любви и после нашей любви.
Она многозначительно подняла указательный палец.
— И назад дороги нет.
— Конечно, нет! Каноэ уже свалилось в водопад, обратно не подняться.
— Слава Богу.
Лоренс улыбнулся.
— Что скажешь Диане Тейлор?
