Аист, дремавший на крыше нашей контрольной будки, всполошился и низко-низко над землей полетел куда-то прочь, быстро махая крыльями. И подумалось: мирной птице не место в громыхавшем железом небе.
Несмотря на воскресенье, наших летчиков оставили дежурить на аэродроме. Вот почему они сумели сразу же поднять самолеты в воздух.
В небе шел бой. Первым самолетом, сбитым в районе Бреста, был фашистский бомбардировщик. Он упал где-то около Кобрина...
Силы были неравными. Немецкие истребители, сопровождавшие бомбардировщиков, превосходили наших "ишаков" и "чаек" в скорости и вооружении" у противника было намного больше машин.
Новые яковлевские истребители, доставленные в полк на прошлой неделе, еще не были собраны, и ящики с узлами самолетов так и остались нераспакованными.
И все же наши летчики дрались до тех пор, пока в баках оставался бензин.
Около часа продолжалось воздушное сражение. Не ожидавшие столь яростного сопротивления, немецкие авиационные начальники посылали все новые и новые эскадрильи "мессершмиттов". Немало безыменных героев сто двадцать третьего полка погибло, но и во вражеских эскадрильях тоже недосчитались многих.
И все же в небе господствовали самолеты противника. Они шли волна за волной на восток, на Минск...
Я видел все это и, когда Старчак рассказал, что начало войны застигло его на госпитальной койке в Минске, понял, как тяжело ему было в то воскресенье. Ведь он, прикованный к постели, не мог стать в строй бойцов, хотя готовился к этому все двадцать лет армейской службы.
4
Бомбы обрушились на белорусскую столицу. Старчак знал, что на подступах к городу его товарищи-летчики ведут жестокие бои. Сражение не на жизнь, а на смерть развертывалось в минском небе, и капитан даже в окно видел, как наши истребители вторгаются в строй желто-черных вражеских бомбардировщиков. К реву моторов присоединялся гул зенитных орудий, треск пулеметов, и этот шум не стихал ни на миг.
В полдень в госпиталь забежал старшина Бедрин. Он принес Старчаку пальто, документы, папиросы.
- Перебазируемся, - сказал он, - куда - не знаю.
Ни Старчак, ни Бедрин и думать не могли, что через несколько дней наши войска оставят Минск. Вот почему Бедрин со спокойной душой прощался с капитаном.
Когда старшина ушел, Старчак попросил санитарку, чтоб раздобыла где-нибудь репродуктор. К, вечеру она принесла динамик и включила его. Шла передача из Москвы.
Диктор читал указ о мобилизации и объявлении в отдельных местностях страны военного положения.
