Газиев был взволнован. Руки его вздрагивали, когда он держал мешочек с горстью земли его родного Азербайджана, попавшей сюда, в Калифорнию, за тысячи и тысячи миль…
…Командир отряда и Газиев остались на вечер в городе, а я вернулся на корабль.
Команда отдыхала. На палубе старшина торпедистов, парторг нашей лодки мичман Митрофанов, немало поплававший по свету моряк, рассказывал что-то матросам. Я прислушался. Наверное, разговор начался опять с трагической гибели Феди Бакланова, и сейчас Митрофанов рассказывал, как когда-то в шторм его смыло с подлодки в Баренцевом море. Спас краснофлотца тогда кинувшийся тут же в воду молодой командир, стоявший дублером свою первую вахту.
— …Очухался я, — рассказывал мичман. — Хочу поблагодарить своего спасителя, оглянулся, а его нет на палубе! Что такое? Смотрим, а он опять в ледяной воде барахтается, и в руках у него какое-то полотнище… «Флаг! — кричит рулевой. — Сорвало флаг!» И верно, волной с флагштока сорвало наш корабельный флаг. Еще бы минута, и утонуло знамя. А командир, что меня спас, уже окоченевшими руками хватается за шпигат… Тогда у нас много разговору было об этом случае. Кое-кто сомневаться стал, стоило ли командиру второй раз в воду бросаться — все-таки не человек за бортом… А ты как думаешь, Чугунов? — оборвав рассказ, повернулся Митрофанов к молодому матросу, земляку Бакланова. — Стоило?
— Конечно! — встрепенулся матрос. — Как же… Ведь флаг! Это…
— А сам бы кинулся? — спросил кто-то.
— Факт!
— Если б вода была потеплей да море помельче, — невинно вставил Гена Блинов.
Кругом засмеялись. А Чугунов, не на шутку взволнованный, стал доказывать, что он непременно бы кинулся в воду.
— Вот и тот командир говорил, что не мог допустить, чтобы в первую его вахту корабль без флага остался, — заметил Митрофанов.
— Товарищ мичман! — окликнул Митрофанова стоявший вахту штурман. Он внимательно прислушивался к рассказу. — А кто же был этот командир? Где он сейчас?
— Фамилию я его запамятовал, товарищ лейтенант, — не сразу ответил мичман. — А где сейчас… Плавает, верно… Служит.
Я знал эту историю. Слышал раньше. Героем ее был Шухов, начинавший службу на одной лодке с Митрофановым. Сейчас он сидел в стороне, пристально разглядывал раскинувшийся в бухте город и, казалось, даже не слышал рассказа мичмана…
…Газиев только что вернулся на корабль. Попросил меня зайти к нему в каюту. Капитан-лейтенант был взволнован, глаза у него блестели.
— Ты выпил, что ли? — спросил я, приглядываясь к командиру. — С какой радости?
