— Ой, нет! — рассмеялся Газиев. — Без вина пьян… Генеральный консул помог нам связаться со штабом флота… — Он застенчиво улыбнулся. — Понимаешь, Оля во Владивостоке… Жива, здорова…
— Поздравляю!
— Спасибо, дорогой… И вот еще… Я попросил, чтобы жена и дочь Константина Петровича ему весточку прислали, хоть несколько слов… Вот, дождался ответа. — Газиев протянул мне листок телеграммы. — Ты передай Шухову, пожалуйста, только так, чтоб не подумал он, что это я специально устроил. Понимаешь?
Я кивнул. В душе невольно ждал, что еще скажет командир. Но он молчал. Значит, для меня по-прежнему нет никаких новостей. Газиев, несомненно, запросил штаб и о моей семье…
20 ноября. Вот уже несколько дней наш отряд идет курсом на юг. Идем в крейсерском положении, не погружаясь, чтобы не снижать скорости хода. Последняя принятая нами сводка Совинформбюро такая, что механики выжимают все возможное из дизелей. Все думают только об одном — скорее! Скорее попасть на фронт, самому увидеть в пересечении нитей перископа силуэт врага, нажать спусковой рычаг торпедного аппарата.
Жарко. В отсеках влажная духота. Люди обливаются потом. С трудом борешься с непреодолимой дремотой.
Командир объявил рабочей формой «раздетыми до пояса». Потом разрешил быть на вахте в одних трусах.
Вчера я не выдержал — вышел в центральный пост в тельняшке. И тут же пожалел об этом: на вахте среди полуголых людей стояли одетые по форме два человека: Газиев и Шухов. Стояли так спокойно, как будто не было ни сорокаградусной жары, ни душного воздуха подлодки.
Мы идем к тропикам. Солнце в зените. Даже на ходовом мостике нет прохлады. По ночам над головой висят непривычно яркие созвездия. Штурман определяет место по Альфе Южного Креста.
Чтобы облегчить положение команды, Газиев разрешил в темное время суток выходить наверх по два-три человека для короткого отдыха. Теперь ночью у нас двойной комплект наблюдателей.
Но и днем и ночью сигнальщики неизменно докладывают:
— Горизонт чист!
Война. Три года назад здесь был оживленнейший перекресток морских путей, а сейчас ни дымка, ни мачты. Только стаи летучих рыб внезапно взметнутся над ровной поверхностью океана, опишут невысокую дугу и вновь скроются под водой. Таким пустынным видели Тихий океан, наверное, лишь спутники Магеллана…
…Прошлой ночью мы прошли вблизи маленького островка. Мы шли в темноте, без огней, а на островке горели костры, с берега доносился ритмичный перестук барабанов.
