Он решительно выпрямился. Я тоже поднялся.
— Не спеши, командир.. Нам еще с этими людьми воевать…
— Верно сказал! Воевать! На смерть идем… Понимаешь, на смерть!
— Может быть… Хотя лучше думать о жизни. А поэтому сейчас правильное слово для команды важнее всего.
— Какое слово? Что мы скажем людям?
— Правду.
— Какую правду?
— Правда — она одна. Ты знаешь, куда мы идем, я знаю. А они?
— Постой, ты куда клонишь, комиссар? — Газиев заглянул мне в лицо. — Понимаешь, что говоришь? А инструкция, забыл?
— Помню. Только уверен — люди сейчас должны знать, зачем идем, куда. Для чего жертвы приносим…
— А! — Газиев грохнул кулаком по столику. — Верно, комиссар! Инструкции в кабинетах пишут. А здесь океан. У него свой закон. Идем! Ответственность на себя беру!
— Ну, зачем же все на себя? За сохранение тайны и я отвечаю. А не был бы уверен в команде — не советовал бы.
Газиев шумно вздохнул.
— Спасибо, комиссар. Даже не знаешь, какую тяжесть с меня снял. Я же теперь с людьми по-другому разговаривать смогу. В сто раз больше спрашивать буду!
— Главное — люди в тысячу раз больше сделать смогут.
Я вышел в центральный пост.
— Внимание! Говорит замполит. Прошу всех свободных от вахты собраться в кают-компании. Остальным слушать на своих боевых постах. Сейчас с важным сообщением выступит командир лодки капитан-лейтенант Газиев…
11 ноября. Мы стоим в Сан-Франциско. Экипажи отдыхают, приводят в порядок подлодки. Наш заход в американский порт держится в секрете, но каким-то образом весть о приходе отряда распространилась в городе, и весь день у причалов стоит разноязыкая, разноплеменная толпа американцев, пытаясь хотя бы издали разглядеть советские корабли. Уважение к нашему народу, к подвигу его здесь огромно.
Вместе с командиром отряда мы побывали в городе. Капитан первого ранга Томашевский — Герой Советского Союза. Появление советского морского офицера со Звездой Героя вызывает восторг американцев. (Кстати, мы все теперь — офицеры. Получено сообщение о введении новых наименований командного и рядового состава армии и флота.) Томашевский — единственный из нас побывавший в настоящих морских сражениях. Всем остальным еще только предстоят бои…
Переводчик и гид, которого прикрепило к нам командование порта, упросил нас зайти к нему домой. Он русский эмигрант, покинувший родину после революции 1905 года, когда ему пришлось спасаться от царских жандармов. Жена его тоже русская, из Баку. Эти пожилые люди показали нам самое дорогое, что есть в их скромном доме: мешочки с родной землей, сохраняемые ими уже почти сорок лет.
