Мария Ивановна так задумалась, что не сразу заметила стоящую рядом Светлану. Девушка засмеялась:
— У вас такой вид, будто вы составляете генеральный план какого-то сражения.
— Ох, детка, — спохватилась Мария Ивановна. — И точно: химеры всякие в голову лезут, вот с ними и сражаюсь.
По улице они шли некоторое время молча, затем свернули в скверик и сели на скамеечку.
— У нас в ноябре уже снег может выпасть, а здесь еще так тепло, — вдруг сказала Светлана, задумчиво глядя на газон с опавшими листьями.
— Заскучала по дому? — спросила Мария Ивановна, хотя спросить хотелось совсем о другом.
— Нет, не очень… Иногда, правда, думаю о матери, как она там…
— Вот о ней ты можешь не беспокоиться. Я оставила деньги своей соседке Вере, чтобы она раз в неделю покупала ей свежие продукты. Ты же знаешь: самой ей деньги в руки дать нельзя, пропьет. А Вера честная женщина, она всегда поможет, если ее о чем-то попросишь. Да и когда не просишь — тоже.
Обе какое-то время помолчали. Мария Ивановна не выдержала, не глядя на Светлану, спросила:
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
— Хочу, — тоже не глядя на нее, ответила девушка.
— Так скажи.
— У меня будет ребенок. Вы это хотели услышать?
— Это точно?
— Точнее не бывает.
— И что ты решила?
Светлана развернулась к Марии Ивановне всем корпусом:
— Неужели вы могли подумать, что я от него избавлюсь?
— Что ты, детка, — смутилась Мария Ивановна. — Я не это имею в виду… Сергей уже знает?
— Нет. Я не хотела говорить, пока сама не убедилась.
— Теперь он может потребовать развода.
— Это совсем не обязательно.
Мария Ивановна с удивлением посмотрела на Светлану, а она продолжила:
— Не только не обязательно, но и не нужно.
— Я тебя не понимаю… — Мария Ивановна с недоумением смотрела на девушку.
Светлана повернулась к газону и некоторое время молча смотрела на большой клен, росший посередине. Он почти весь облетел, лишь пять-шесть ярко-желтых листьев с непостижимым упорством держались на ветвях, не поддаваясь даже порывам ветра. Указывая на них, Светлана сказала:
— Посмотрите, как они цепляются за жизнь. Ведь ясно же: все равно упадут — это закон природы. Но им хочется еще хоть на часок, хоть на лишнюю минуту почувствовать себя живыми.
— Что-то я раньше не замечала у тебя склонности к философии, — осторожно заметила Мария Ивановна.
— Раньше было не нужно. А вот теперь настал момент истины.
— Истины? — удивилась Мария Ивановна. — Какой?
Светлана повернулась к ней и начала говорить, глядя ей прямо в глаза:
