— Да вы театралка, — смягчился Павел.
— И не только, — отозвалась Фаина. — Люблю искусство во всех его видах. Бывая в незнакомых городах или за границей, стараюсь увидеть все достопримечательности, музеи, по возможности, посетить театры. Знаете, иногда в провинции еще сохраняется прежний подход и к режиссуре, и к оформлению.
— Да вы рассуждаете, как знаток, — решил подколоть ее Павел.
— Совершенно верно, — неожиданно для него без обиды согласилась Фаина, — я же искусствовед.
— Так вы же говорили…референт-секретарь.
— Конечно, в области искусства.
— Извините, — смутился Павел, — но вы вчера своими астрологическими предсказаниями сбили нас с толку.
— Астрологические предсказания? — Фаина рассмеялась. — Я вам выдала то, что прочитала в местной газете.
— Но ведь сбылось! — вмешался Андрей.
— Неужели? — удивилась Фаина. — И что же сбылось?
— Разочарования. Это был день разочарований. Поэтому мы…
— Топили их в вине? — весело подхватила Фаина. — Испытанный способ!
Все трое смеялись от души, и друзья отметили, что куда-то подевался тот методичный тон, которым Фаина прежде излагала свои мысли. Но вот она глянула в окно и неожиданно спросила Андрея:
— Вы еще не были у психотерапевта?
— Не успел. Да и не знаю, нужно ли.
— Теперь, если даже захотите, придется ждать до понедельника.
— Почему?
— Она иногда не только на выходные дни уезжает домой, в Ставрополь, но и в пятницу отменяет прием, если за ней отец приезжает раньше. Она потом эти часы в другие дни возмещает. А отец вот он, уже приехал.
— А сегодня какой день? — поинтересовался Андрей.
— Четверг. Татьяна Николаевна уже отработала, а завтра приема не будет… Обнимаются… У нее такие нежные отношения с отцом.
Их стол стоял у огромного, почти до самого пола окна, и друзья тоже посмотрели сквозь стекло. На площадке перед входной дверью, как раз напротив того места, где когда-то росла черемуха, в этот момент обнимались высокий военный с погонами полковника и стройная девушка с короткой стрижкой. По тому, как они, обнимаясь, что-то говорили друг другу, по улыбке мужчины было понятно, что отца и дочь, действительно, связывают нежные чувства. Лицо полковника с четкими мужественными чертами видно было хорошо, а девушка повернулась спиной к окну, и ее лица теперь нельзя было увидеть. Она уже садилась в серебристый «Мерседес». Полковник захлопнул за ней дверцу и сел за руль.
— Вы хотели услышать какую-либо давнюю историю? — вдруг спросила Фаина, провожая взглядом отъезжающую машину. — Так вот же она! Девушка, которая только что уехала, как вы, наверное, поняли, и есть психотерапевт. Ее мать когда-то работала в этом санатории медсестрой…
