— По цепочке, связные проведут.
— Дорогу-то найдем, но, случись наткнуться на парочку гнилых полицаев, они нас запросто передавят. Люди, Мышко, не подготовлены. Да и в Залесах необходимо после нас сохранить какое-то ядро, на его подготовку, поди, время потребуется. Вот так. Ну, что это я все о себе да о себе, а ты не сиди, ешь и рассказывай, как там у вас.
— Да что у нас… Еле пробились за Днепробугский канал.
— Далеко…
— Далеко. Много отрядов там.
— Может, радио слушаете, как там на фронте?
— На фронте, врать не буду, тяжело. Немцы на Волге. Лето предстоит жаркое, а осень — и говорить не стоит.
— Да-а, дела…
— Правду от народа не скрывай, пусть знают, насколько сейчас тяжело, и каждый помогает в меру своих сил. Еще немного, и немцам так дадут по зубам, что до Берлина не опомнятся.
— Дадут, конечно. Но пока наши от Волги придут…
— Дождемся.
— Само собой. Я вот еще чего боюсь. Народ наш, залесцы, на фашиста волком смотрит. Продукты прячет, военнопленных укрывает, а недавно сено отказались сдавать.
— Радоваться надо, ваша работа, подпольщиков.
— Я уже начинаю беспокоиться: не боятся ни Поливоды, ни полицаев. Ничего не страшно. Прямо сельсовет открывай и красное знамя вывешивай.
— Может, вскоре так оно и будет.
— Как?
— Знаешь, зачем я снова заявился в эти края? Говорю пока что только тебе. Я должен установить связь с группами, которые действуют в Борсовских, Двинских, Кортелеских лесах. Пора собирать силы в кулак. Здесь будет действовать Брестское партизанское объединение, это уже, брат, целая армия. Ну, по крайней мере дивизия. Создается партизанская зона. Вот тогда, может, и в самом деле знамя поднимем.
— Будем надеяться. Однако боюсь, не замышляют ли немцы сейчас чего-нибудь? Слухи разные ходят, будто села собираются уничтожать, партизанские в первую очередь.
— Такие слухи распространяются с начала войны. В принципе от них, конечно, можно ожидать всего. Ничего, вскоре создадим отряды самообороны…
— Но ты представляешь, что произойдет, если каратели нагрянут вскорости? У нас только партизанских семей больше сотни. Подполье, комсомол, активисты… А родственники? Вполне тысяча людей наберется. Ты же знаешь повадки фашистов: у них счет идет на головы, им безразлично: старики, женщины, дети… Все село в лес не уведешь.
— Не уведешь…
— Кто же их тогда защитит?
— Артем, почему ты так на меня смотришь? Сам знаешь — наш отряд далеко. Двинемся сюда — немцы нас вмиг засекут. С нашими силами вступать в открытый бой безрассудно. А беспокойство твое понятно, я обо всем доложу командиру.
