Лохова произнесла отчетливо:
— Хозяин приказал взорвать склад. И сделаете это вы.
Пискун попятился назад... Растерянно пробормотал:
— Погибнет целый район города...
Лохова усмехнулась:
— У вас будет время убежать. Удлините шнур.
— Зачем мне рисковать?..
Лохова резко поднялась. Лицо ее исказил гнев:
— Вы что же, думаете, вас будут упрашивать?
— Нет, нет, — замотал головой Пискун, — вы не поняли меня...,
— Тем лучше для вас, — сухо произнесла Лохова. — Больше медлить нельзя. Мы и так чуть не сорвали операцию. Приступите к делу завтра.
Она склонилась над планом:
— Вот тут — вход в катакомбы. Он — на берегу моря, под обрывом, на котором стоит бульвар. Сейчас вход заложен, но вы легко найдете его. Камни разобрать нетрудно. Пробираться к складу будете так... Видите эту линию?
Пискун кивнул.
— Тут заложите заряд, протяните шнур. Ясно?
— Да...
— После взрыва в порту возникнет суматоха. У проходной вас будет ждать штурман — норвежец. Он поможет вам пробраться на корабль. Все.
Лохова собрала бусинки, завернула их в носовой платок и сунула в карман плаща:
— С вами мы больше не увидимся. Но помните, если струсите — на пощаду не рассчитывайте. А теперь выпустите меня.
Мягкий свет лампы падал на зеленое сукно стола.
Стенные часы пробили три...
Сомов откинулся на спинку кресла и провел рукой по лбу. Затем нажал кнопку звонка.
На пороге появился сержант.
— Введите задержанную! — приказал майор.
В кабинет быстро вошла Лохова.
— Что это значит? На каком основании...
— Вопросы здесь задаю я, — спокойно остановил ее Сомов. — А основания имеются. Вот.
И он показал на бусинки ожерелья, лежавшие на столе.
— Только поэтому... — начала было Лохова.
— Именно, — наклонил голову майор. — Садитесь.
Лохова села.
Майор взял бусинку и, прижимая ее пальцем, прокатил по листу бумаги. Не успевшая высохнуть краска оставила исчерченный белыми линиями отпечаток.
— Не объясните ли вы, что это значит?
Лохова поняла, что погибла, ей не простят провала... Остается одно — надкусить воротник.
Она наклонила голову.
Но Сомов, мгновенно вскочив, успел помешать ей.
— Вот вы и выдали себя. Ампула яда, зашитая в воротник — старый прием. Снимите плащ!
Лохова повиновалась. Дрожащими руками она расстегнула пуговицы и сбросила плащ на пол.
Сомов сел снова.
— А теперь выкладывайте все.
Лохова устремила неподвижный взгляд на бусинки со следами краски. Если бы только она успела выбросить их!
Сомов терпеливо ждал.
Наконец Лохова подняла лицо. Теперь оно было усталым и безразличным.
