Директор захохотал:
— Ну ладно, ладно. Понимаю. Скажи своей приятельнице, пусть приходит. Сделаю.
Савичев просиял. Наполнив стопки, воскликнул:
— Душевный вы человек, Прохор Васильевич. Ваше здоровье!
Они чокнулись.
И вот Ольга Владимировна Лохова заняла место за столиком машинистки на фабрике фруктовых вод.
На сослуживцев она произвела хорошее впечатление. Общительна, приветлива со всеми.
О своем прошлом Лохова рассказывала охотно. Муж ее, лейтенант пехоты, погиб под Курском. После этого Ольга Владимировна работала в полевом госпитале.
Но никогда и никому не говорила Лохова о том, как, попав в окружение и очутившись в плену, она, в уплату за жизнь, изменила Родине. Как прельстившись деньгами и поверив щедрым посулам штурмбанфюрера гестапо, осквернила память героически погибшего мужа.
А после войны, подчиняясь приказу американской разведки, захватившей архивы гестапо, была переброшена на советскую территорию. Пользуясь сфабрикованными в подвалах Западного Берлина документами, добросовестно выполняла задания своих зарубежных хозяев.
И трудно было представить, что под скромной внешностью этой застенчивой женщины скрывается отъявленный, матерый враг.
Свою роль Лохова играла мастерски. Фостер, в чьем подчинении она оказалась, имел все основания ценить способного агента.
Немало важных сведений выкрала и передала своему шефу Лохова.
Используя ротозейство и дурные инстинкты начальников различных учреждений, в которых ей приходилось работать, она копировала чертежи, хозяйничала в ящиках письменных столов, а при случае заглядывала даже в сейфы.
Время от времени Лохова передавала материалы специальным нарочным Фостера.
Фостер обладал солидным опытом. Видя, что советская контрразведка ликвидирует одного агента за другим, он действовал сугубо осторожно.
Краткие, категорические указания он передавал шифром, по радио.
Сообщения эти можно было принимать на любом приемнике, в любом месте. Но зато строго запретил действующим на территории Советского Союза агентам пользоваться передатчиками, не без основания полагая, что такая форма связи неизбежно демаскирует их.
Однажды, получив распоряжение шефа обосноваться в Южном и связаться с Савичевым, Лохова подумала, что это ошибка. Но из дальнейших сообщений ей стало ясно, кто такой инженер фабрики фруктовых вод и какая роль отведена ему в разработанной Фостером операции «Медведь».
В день, когда Савичев отправился на свидание с Холлом, Лохова с трудом сдерживала волнение.
