В комиссионный магазин нести опасно. Там обязательно потребуют паспорт и спросят адрес. А то и другое у Женьки отсутствовало.
Дни он проводил, шатаясь по улицам и бульварам, а на ночь устраивался у кого-нибудь из знакомых.
Оставалось сбыть ожерелье с рук. Но и это в его положении довольно рискованно.
Учитывая потертую внешность Женьки, любой прохожий мог поинтересоваться, каким образом ювелирное изделие попало к нему.
Наконец, Женьку осенила идея: а что, если предложить ожерелье кому-нибудь из артистов?
Это был испытанный путь. Друзья не раз говорили, что артисты — народ с деньгами и к тому же падкий на заморские вещи. Понятно, и тут следует действовать осмотрительно.
Вечером Женька Шарманщик подошел к цирку.
Разноцветные огни реклам озаряли толпу у входа, отражались в блестящих кузовах автомашин, дрожали в лужах на асфальте.
Женька обогнул круглое здание, вышел в пустынный переулок, и очутился у служебного входа.
Два матовых фонаря освещали узкую дверь. То и дело она отворялась, пропуская мужчин в спортивных костюмах и женщин с небольшими чемоданами в руках.
Женька видел, что никто из них не мог быть настоящим покупателем.
Представление начиналось в восемь. Стрелки электрических часов показывали без четверти... В Женькином распоряжении оставалось пятнадцать минут.
Без десяти восемь у служебного входа остановилась серая победа. Элегантная, хорошо одетая дама вышла из машины.
«То что надо», — решил Женька.
И как только машина отъехала, он выступил из темноты.
— Одну минуточку, гражданка...
Женщина, держась за ручку двери, обернулась:
— Что вам?
— Дело есть, гражданка. Купите вещицу?
Артистка бросила взгляд на ожерелье, которое протянул ей Женька.
Освещенное электричеством, ожерелье блеснуло золотом.
— Сколько вы просите за него?
— Сто рублей, гражданка. Можно сказать — задаром отдаю.
Матовое, несколько удлиненное лицо женщины приняло сосредоточенное выражение.
Вступать в сделку с подозрительным субъектом ей не хотелось. Но и очень заманчиво выглядела эта вещица.
— Хорошо, — сказала она, раскрывая сумочку.
И тут Женька увидел на безымянном пальце ее руки серебряное кольцо.
Обещание свое Савичев сдержал. За столиком ресторана, в дружеской беседе, он попросил директора фабрики:
— Есть у меня знакомая одна, Прохор Васильевич. Нельзя ли ее к нам, машинисткой?
Директор, тучный, с обрюзгшим лицом человек похотливо усмехнулся:
— У тебя, брат, губа не дура. Под рукой хочешь иметь, а?
Савичев потупил взор.
