— А что он написал?
— Да так, вообще. «Учись отлично» — вот и все.
— Ух, тебе здорово повезло, — сказал Генка со вздохом. — А я писал Гагарину, ждал-ждал ответа, а он ни слова не ответил. Может, письмо затерялось где, я просто на Москву написал, его почта знает.
— Что же ты писал?
— Так, про разное. — Генка одним гибким движением сел и обхватил колени руками. — У нас в школе кружок астрономов есть, Иван Павлыч, учитель, занимается с нами. Я второй год в кружок хожу и, знаешь, какую хочешь звезду покажу. Иван Павлыч даже удивляется, чудно так говорит: ты, Данилов, астрономом родился, хоть сейчас за среднюю школу можешь экзамен сдать. Ей-богу, не вру, не веришь — у наших ребят опроси. Вот я и написал Гагарину, хотел узнать, какие науки мне выучить. Неужто адреса его в Москве не знают и не передали письмо?
— Ты еще напиши, а я через отца передам.
— А ты не задаешься? Он знает Гагарина? — напористо спросил Генка.
— Конечно, знает! И Поповича, и Титова, отец в авиации же служит.
— Вот здорово! Я, ей-богу, еще напишу, если ты вправду передашь, — недоверчиво сказал Генка. — А я тебе, знаешь, такие места для рыбалки покажу — век помнить будешь. Никто не знает, только я. Когда ни придешь, всегда с рыбой будешь. Ты долго тут проживешь?
— Не знаю, как отец.
— А ты попроси, чтоб подольше. Мы с тобой на рыбалку сходим, а начнут луг косить, на конные грабли запросимся или еще лучше — на трактор. Знаешь, как хорошо! В прошлое лето я на копнителе работал — ничего, дело не хитрое, пыльно только, хоть маску надевай… Ты погоди, я что-то принесу.
Генка вскочил и сразу же бросился в тальник, лишь спутанные лозины зашатались и на их вершинах испуганно залопотала листва, наконец она затихла, и мальчик пропал в зарослях.
Прошло минут десять, а может быть, и больше, и вот тальники снова зашевелились, но уже ближе к воде, и Генка с обломком какого-то грязно-каштанового сука на плече вылез на берег.
— Во-о! — с торжеством сказал он и бережно положил перед Артемкой большой корявый сук с присохшими комьями земли. — Посмотри-ка!
Артемка в недоумении приподнял тяжелый, корявый обломок.
— Что это?
— Посмотри получше, может, догадаешься.
Артемка внимательно рассмотрел каждую выбоину на обломке, но не мог понять, что приволок Генка. Темный, странно слоистый сук не был похож на кусок дерева — тверд, словно камень, тяжело оттягивал руки.
— Ну? — нетерпеливо спросил Генка, сияя рыжими глазами. — Не догадываешься? Эх ты! Да бивень мамонта, приглядись. Не веришь? Ты посмотри, это же кость, и такая крепкая, ничем не укулупнешь.
