— И что тут теперь творится?
— В основном мы удерживаем канал. Это почти наверняка ясно. Говорят, готовится большое наступление и скоро мы уже будем спать во дворце кайзера.
— А у него есть дворец? — спросил Спарри.
— Я уверен, черт возьми, что он живет не в блиндаже.
— Четыре мили, — сказал Майкл, прислушиваясь к орудиям, которые стреляли из Живанши. — Кажется, что ближе.
— Это потому, что тебя здесь не было. Ты привык к тишине дома в Англии. Что ты там делал все это время? Мариновал лук?
— Занимался горчицей, а не маринадом, — сказал Майкл. Он уже привык к шуткам по поводу семейного бизнеса. — Но я никогда и близко не подхожу к фабрике, если это зависит от меня.
— Горчица! Ну конечно! Это объясняет твое знаменитое хладнокровие под огнем. Ты всю жизнь был крепкий и горячий.
— Кроме того, я не все время сидел в Чепсворте.
— Ты развлекался в Йелмингхэме, везучий черт. И все же я полагаю, ты рад снова быть в центре событий. Должно быть, в Англии сейчас довольно опасно среди всех этих женщин, которые водят трамваи.
На следующий день они были на линии фронта, в секторе Куинши Майкл принял командование отделением В. Сержантом у него был некий Билл Минчин, ветеран боев под Мопсом и Фестюбертом, человек, которого невозможно было огорчить, как говорил Лайтвуд; говорил он спокойно, и глаза его были почти всегда неподвижны. Почти все прибыли в отделение недавно, но они смотрели на Майкла как на новичка.
Под командованием Минчина отряд ночью копал новые траншеи. Прошел дождь, и утром, когда Майкл принимал законченную работу, на дне окопа стояла вода. Люди, бродившие по нему, решили, что сойдет и так, но Майкл отдал приказ немедленно положить доски.
— Он один из таких, да? — возмущался парень по имени Биддл. — Думает, что нас надо побольше загружать!
Минчин похлопал его по плечу.
— Может, у тебя на ногах перепонки, Биддл. Но не всем так повезло.
В этот день двое погибли под обстрелом и двое были ранены. Одним из раненых оказался рядовой Биддл. Его унесли с глубокой рваной раной от пупка до ребер. Когда его проносили мимо Минчина, он тихо сказал:
— Я, кажется, уже отвоевался, сержант?
— О нет! — сказал Минчин. — Ты немного полежишь, вот и все. Тебя отправят в Блайти. Ну, разве это не ответ на твои молитвы?
Биддл ему поверил. В его глазах зажглась новая надежда. Он откинулся на носилки, улыбаясь.
— Несите, ребята, — сказал он санитарам, — хирурги ждут.
— Он будет жить? — спросил Майкл у Минчина позднее.
