Однако была все-таки на свете некая высшая справедливость – Терентьев направился не к главному входу, между столовой и актовым залом, где неизбежно толклись празднующие лейтенанты в ожидании девчонок, а к боковому, аварийному, поэтому обновками Виталия имели счастье полюбоваться только двое дневальных перед соседними казармами да патруль пятикурсников во главе с офицером у запасного выхода. Эти тоже провели двоих общевойсковых капитанов (одного с подозрительно знакомой физиономией) удивленными взглядами, особенно после того, как Терентьев патрульному офицеру предъявил какой-то жетон.
А новый начальник, похоже, действительно вел Виталия прочь с праздника – по главной аллее, прямо к КПП. Там он снова предъявил свой жетон; Виталий – удостоверение личности и мобпредписание.
– Что, прямо с бала в войска? – удивился дежурный по КПП, майор Гранин, и с ног до головы оглядел Виталия.
Гранин иногда вел в группе Виталия занятия, поэтому его прекрасно знал и по преподавательской привычке обращался на «ты».
– Капитан, ишь ты… – покачал он головой. – На глазах растешь!
Сам Гранин был отличным специалистом по топливным смесям, но в бытность свою боевым офицером служил не во флоте, а в шурупах, поэтому форме покидающей Академию парочки он не особенно и удивился. А вот дополнительной звездочке на плечах Виталия удивился и не стал этого скрывать.
Он поднес мобпредписание к считывателю, слил данные на входящий сервер и вернул Виталию.
– Ну, чего, служи с честью, боец! Куда б ты там ни угодил… Надо же, с бала выдернули!
– И вам всего доброго, господин майор, – грустно отозвался Виталий не по уставу.
Снаружи, уже на территории городка, а не Академии, ждал обтекаемый двухместный глайдер.
Двухместный.
Виталия как громом поразило. Он внезапно вспомнил, что высокие адмиральские чины, которым полагается личный транспорт, обычно имеют персональных пилотов. Местечко пилота при золотых погонах в принципе было весьма хлебным и удобным, но курсанты и молодые офицеры обычно презирали хитрецов, предпочитавших непыльную работенку извозчика трудностям настоящей службы.
Ни за какие блага Виталий не согласился бы угодить на уютное место персонального адмиральского водителя. Поэтому от нехорошего предчувствия у него неприятно заныло в груди.
Но, с другой стороны, Терентьев не адмирал и даже не старший офицер, всего лишь капитан. Однако и капитаны иногда занимают такие должности, где положен личный пилот.
Виталий со смешанными чувствами поглядел на машину, которой, очень возможно, ему придется управлять ближайшие лет десять, ненавидя себя и ловя презрительные взгляды флотских пилотов.
