Надев их, Виталий был вынужден признать, что ничего удобнее ему до сих пор носить не доводилось. Да и форма сидела на нем на удивление ладно.
Пять минут истекали – слишком уж Виталий подтормаживал после недавних событий в кабинете начкурса, слишком много времени потратил впустую. Поэтому он аккуратно повесил флотскую парадку на тремпель, а тремпель на высокую спинку койки, переложил из тумбочки в чемодан немногие свои пожитки, сунул во внутренний карман планшет и на миг застыл.
В то, что уехать придется сейчас же, Виталий, откровенно говоря, не верил. Транспорты за «купленными» новобранцами придут только завтра. Да и лишать курсанта выпускного бала, знаете ли, бесчеловечно! Тем более, вот-вот должны были приехать девчонки из окрестных гимназий, ждавшие этого бала не меньше, чем новоиспеченные офицеры. Была там одна… Постоянная партнерша по танцам на всех официальных праздниках последних лет, куда приглашали гимназисток.
Видя, что Виталий опять замешкался, капитан снова подстегнул его:
– Парадку оставь на койке, каптер заберет! Обувь тоже! Давай, кадет, шевелись, что ты как курица отмороженная? По тестам должен быть шустрым!
Виталий украдкой погладил флотский погон парадки, надел общевойсковую кепку, подхватил чемоданчик и быстро направился к выходу, гадая, что еще заставит его сделать чертов шуруп, прежде чем позволит отправиться на бал в позорной шурупской форме.
В холле Терентьев критически осмотрел злого, как сторожевая собака, Виталия, и удовлетворенно кивнул:
– Порядок!
Потом покосился на Никишечкина, молча стоящего у окна, и вздохнул:
– С воспитателем попрощайся, что ли…
Майор Никишечкин глядел на Виталия, как и в кабинете начкурса, сочувственно.
– Бывай, Шебалдин, – воспитатель покровительственно хлопнул его по плечу. – Не раскисай. Служба всякая нужна, служба всякая важна. Да и по-любому лучше, чем в стаде. Авось свидимся.
– Будьте здоровы, господин майор, – ответил Виталий грустно. – Спасибо за науку… и вообще за все. Надеюсь, был не худшим вашим подопечным.
– Попадались и похуже, – усмехнулся Никишечкин. – Все, аллюр, как говорится, три креста! Служи с честью!
«Да какая тут, на хрен, честь, в шурупах?» – с тоской подумал Виталий, но вслух не сказал ничего.
Терентьев вторично за последние четверть часа попрощался с Никишечкиным и повелительно качнул головой Виталию – за мной, мол!
И они пошли к выходу из здания. Виталий уже с ужасом представлял, как будет сгорать от стыда под взглядами однокурсников, даже тех, кто, как и он сам, угодил в шурупы. Но остальные хоть форму флотскую заслужили за эти шесть лет, а он…
