Парень рассмеялся, смех у него тоже был с хрипотцой.
— Тоже мне грязная! Не грязней вот этого большого пальца.
— Что ж, можно, — сказал Йожеф.
Парень выпрямился и опять рассмеялся. И смеялся он будто искоса. Фигура статная, стройная: тонкая талия, длинные ноги, тугая, полная, как у девушки, задница. И все посмеивается не переставая. Йожефа вдруг осенило, и он глянул на него в упор, не вполне еще уверенный в своей догадке.
— Так подбросить? — спросил он.
Парень рассмеялся своим хрипловатым смехом.
— Вы же не хотите?
— А отблагодаришь?
— Смотря за что, — сказал парень. — До Монтаны довезете… А как это «отблагодарить», что вы подразумеваете?
— А черт его знает, сам не знаю, — сказал Йожеф.
Игра эта, собственно, не очень его и занимала. Какое особенное удовлетворение, духовное или нравственное, мог он от нее получить? Но раз начал, доводи до конца. Распутывай, коли уж завязалось. И они принялись ходить вокруг да около, вроде двух борцов, примеряющихся, как бы половчее ухватить противника. Преимущество было явно на стороне Йожефа, рисковал — двумястами миль — лишь тот, другой.
— Сам не знаю, чего я хочу, — сказал Йожеф. — Денег у тебя наверняка нет, даже на бензин. Или, может, ты богатый?..
— Как испанский гранд, — сказал парень.
— Я тоже так думаю, — кивнул Йожеф. — А как у тебя… насчет этого?
— Никак, — сказал парень. — Я вообще этого не употребляю. Если вы думаете, что у меня рюкзак набит ЛСД или еще чем-нибудь таким…
— Я не о том. Сигареты все вышли.
— И у меня, — засмеялся парень.
— Значит, тогда?..
— Что «тогда»?
— По-моему, ты сказал, что готов отблагодарить.
— Я сказал — отблагодарить?
— Ну что-то вроде этого.
Парень рассмеялся, блеснув ровными белыми зубами, и опять выпрямился, напружив туго обтянутый зад. Игра становилась столь недвусмысленной, что Йожеф распахнул дверцу.
— Садись! — сказал он, борясь с гадливым чувством, но не подавая виду.
Теперь он знал, что не ошибся. Товар предлагался с откровенностью неоновой рекламы. Та же откровенность светилась и в глазах. Но Йожеф отличался методичностью, хотел поточней удостовериться в своем предположении, в сущности, уже потерявшем для него привлекательность: ребус-то больно простой. Да и поторапливаться надо, если хочешь успеть к открытию фестиваля. Мик Джеггер! Мик Джеггер! Мик Джеггер тут, Мик Джеггер там, везде и всюду Мик Джеггер. Властитель рая и ада, чей рот с небес и с земли разинут на счастливую половину человечества. Неизреченная сладость жизни, оптом и в розницу, спешите вкусить, пока не поздно! Но до тех пор пассажир, во всяком случае, не помешает, сказал себе Йожеф, поможет отгонять или хоть заглушать кличущие эриниями мучительные мысли. И украдкой взглянул на парня. И на его ноги, которые тот постарался подобрать под себя, насколько позволяло сиденье.
