Дождь лил не переставая.
— Было холодно, — сказал Йожеф.
— Подъехать на машине, хотя бы и не к самой эстраде, думать было нечего, — сказал Йожеф. — Машины в двадцать — тридцать рядов, словно повозочным лагерем, окружили котловину меж холмов, которая из-за дождя, стекавшего по красной глине, обратилась в дымящееся испарениями болото, а люди — в шагающих по нему голенастых птиц.
— Удалось тебе, наконец, припарковать машину, бедняга Йожеф? — спросил Мануэль, обращая к дождливому небу лицо, обрамленное русой бородой.
Рубаха была на нем хоть выжимай.
— Боюсь, я ее больше не найду, — сказал Йожеф. — Что, замерз?
— Продрог до костей, — ответил Мануэль.
Йожеф стянул с себя толстый свитер и отдал Мануэлю; прорезиненный плащ тоже защищал от холода. Мануэль снял рубашку, скомкал и выбросил из палатки, натянув свитер прямо на голое тело, хотя тот чувствительно шерстил.
— Ты когда приехал? — спросил Йожеф.
— Вчера утром, — сказал Мануэль.
— И все время дождь? — спросил Йожеф.
— Без перерыва, — сказал Мануэль.
— Ты случайно не видел мою жену? — спросил Йожеф.
— А разве она здесь? — спросил Мануэль.
— По-моему, в Монтану сбежала. Хотя, — сказал Йожеф, — в полумиллионной толпе… почему ты именно ее должен был повстречать.
— Бедняга Йожеф, — сказал Мануэль. — Дал бы ты ей, наконец, под зад коленом.
— Нет, — сказал Йожеф, — нет, не могу. Бедное, несчастное создание!
Мануэль засмеялся, выставив из нечесаной бороды длинные желтые зубы.
— Почему несчастное, — сказал он с ухмылкой, — бедный ты мой Йожеф? Двадцать лет, красива, как я не знаю что, гомики и те на нее оборачиваются.
Сверху и снизу в старую двухместную палатку затекала вода, раскисший земляной пол хлюпал под ногами, над складной походной кроватью пищали комары: идиллия полная. Не хватало разве что сердечного приступа, но пока обошлось.
— И слава богу, — сказал Йожеф, — потому что для трехсоттысячной толпы, вдобавок на добрую долю взвинченной гашишем и героином, все равно мало…
— …мало этих четырех медбригад, — сказал Мануэль, — всего-навсего девятнадцать терапевтов и шестеро невропатологов, которые там, на пунктах первой помощи…
— …которые до изнеможения… — сказал Йожеф.
— …двое на грани полного нервного истощения… — сказал Мануэль.
— …хорошо, что концерт из-за дождя начался только в полночь, — сказал Йожеф, — так что я еще вовремя прибыл, тем более…
— …тем более, дождь около одиннадцати перестал, — сказал Мануэль. — На холмах разложили костры…
