…Зверев проснулся мгновенно. Но мгновение это, очень важное и потому растянувшееся, безумно и мучительно вырвало его из теплого и благодушного сонного лабиринта, вбросило снова туда, где смерть и жизнь поодаль друг от друга стоят в дверном проеме…
Силуэты ночных гостей Зверева были отчетливы и незнакомы. Они поднялись сюда из долины, а может быть, спустились сверху, но скорее всего их дом — дальше…
— Кто здесь?
— Не шуми, Зверев. Иначе будет много лишних трупов. Спокойно вставай. Собирайся.
— Куда?
— Вниз. Зачем тебе эти цацки? Твое место внизу. Там с тобой поговорить хотят. А ты по горам носишься, как пацан. Не солидно.
Зверев потряс спичечным коробком, зажег в темноте спичку, поднес к банке со свечным огарком. Одновременно зажегся луч фонаря, который держал в руках Куренной, коллега из его конторы, однажды прикрывший Зверева, тогда бывшего уже вне закона, но еще надеявшегося на благополучный исход своего дела, когда тот метался в поисках чистой информации. Вторым был неизвестный, по неуловимым признакам — альпинист. Он-то и держал сейчас на мушке Зверева. Автомат, похожий на «узи». Столько сейчас развелось оружия, что сразу и не сообразишь, особенно в темноте.
Он влез в ботинки, зашнуровал их аккуратно и тщательно.
— Не тяни время, товарищ следователь. Выходи как есть, в рубахе. Одежку я вынесу.
Куренной тщательно обыскал куртку, проверил свитер, пошарил в домике, не нашел ничего стоящего.
— Где ствол, Юра?
— Зачем мне наверху ствол? Чужие здесь не ходят.
— А как же мы?
— Вы вроде бы не совсем чужие.
— Ну, одевайся. Свитерок, куртку, шапочку. Дай-ка штанцы еще прощупаю. Так. Порядок.
Левое запястье Зверева стянул шнур. Другой конец поводка остался у того, кого он назвал про себя альпинистом. Если закричать, опомниться, очнуться, Куренной просто перестреляет всех. Никакого оружия, кроме ледорубов, в лагере нет, есть, впрочем, ракетница у Зимакова. Вот если бы ее сейчас в руки. Он бы голову снес Куренному. Сжег бы голову предателя.
— Сколько получил аванса?
— Я по убеждениям.
— Будет заливать-то…
Путь вниз был безумно красив. Полная луна, лед и снег. Голубое, белое и черное.
— Смотри не оступись, Зверек.
Уйти из лагеря — означало умереть. А как не уйти, когда шнур на запястье и стрелок на месте? Зверев сунул руки в карман штормовки. И нашел в правом кармане не что иное, как коробок спичек. А это было уже кое-что.
Шнур они отрезали короткий, метров пяти. Зверев справа, компаньон Куренного слева. Сам ночной стрелок позади, метрах в десяти.
