После обеда Зверев прилег на лежанку в своем домике и моментально уснул.
— Вставай, Юрий Иванович! Игру проспишь.
— А? Что?
— Вставай, дружок.
— Тамбовский волк тебе дружок.
— Вот это уже по-нашему.
— Опять бежать и подтягиваться?
— Бежать и бить по воротам. Ты в футбол когда в последний раз играл?
Играли трое на трое на центральной поляне. Женщина Нина со свистком в зубах обеспечивала объективное судейство. Арчибальд играл в тройке с Зимаковым и Ильей Степановичем — сухим, совершенно каким-то бамбуковым мужиком лет сорока пяти. Зверев никак не мог понять, как такие люди с рюкзаком в шестьдесят килограммов восходят к вершинам и потом как ни в чем не бывало возвращаются. Это вам не колдуны с вампирами.
Зверев играл в тройке с двумя мастерами спорта, которых видел как-то в телевизоре. Они ходили на семитысячники.
Играли ровно полтора часа. Команда Зверева победила со счетом восемнадцать — пятнадцать, и Зверев забил четыре мяча.
— А ты, Юрий Иванович, не прост, — констатировал факт Арчибальд.
Перед сном пили чай, близкий по крепости чифирю, и смотрели слайды в командирском домике. Белые вершины уходили к небу, плыли под ногами облака и красный фломастер пунктира — нить путеводная и безумная.
Зверев занимал отдельный домик. Раскладушка, поролон сверху, чистые простыни и суконное одеяло. Подушка необыкновенно мягкая и большая, волшебного пуха. Зверев теперь долго не мог уснуть, а когда пришел сон, легкомысленный и недобрый, он вернулся в подземелье…
— Юрий Иванович. Вставай. Зарядку проспишь.
— Я на зарядку не пойду. Женщину обещал и не прислал.
— Юрий Иванович. Любовь — дело добровольное. Уверяю тебя, как улучшишь кондиции, так все и получишь.
— Я вам, господин Зимаков, не верю.
— Тамбовский волк тебе господин.
— А это как бы не ваша терминология.
Второй день выдался еще круче. Испортилась погода, и пронзительный ветер без причины ударил в лицо, как ребром ладони. Зимаков только увеличил нагрузки, и, когда Зверев отстал километра на полтора, никто не стал его ждать. На турнике он раскачивался в полном одиночестве и не смог подтянуться больше пяти раз.
Нина готовила отвратительно, и рис с тушенкой не лез в глотку. Футбол отменили. На вечерний разбор полетов Зверев не пришел. В лагере был дизель и бочка топлива, но никто машину не заводил. Сидели в домиках при свечах и читали книги. Арчибальд играл на гитаре и пел песни на грузинском языке. Его научили им десять лет назад. До того дня, когда пушки Закавказского военного округа прямой наводкой стали бить по дворцу Гамсахурдиа, Арчибальд бывал в Грузии каждое лето.
