— Чего несешь-то?
— Рассказал бы, да совесть не позволяет. И деньги все там, в уютном домике. И документы.
— Юр, а ты кто?
— Предприниматель.
— И чего?
Зверев переменил позу, стал потихоньку отодвигаться от своего наблюдательного поста.
— Курбаши.
— Я!
— Головка от рояля. Ты по жизни кто?
— Пролетарий.
— Понятно, что не генерал. У тебя знакомые есть на транспорте?
— Откуда?
— Подумай хорошо. Проводницы в поездах, водители в междугородке.
— Чего водители… У меня летуны есть.
— Шутишь?
— Мы на авиазаводе работу делали. Потом летали.
— Как то есть?
— Ну, аппаратуру налаживали. А нас на борт посадили — и в Алма-Ату.
— Зачем?
— Можно было и не брать. Рейс был обкаточный, и не один. А назад с яблоками и дынями.
— А ты-то каким боком?
— Говорить не имею права. Подписку давал. Могу только сказать, что с моей работой полный порядок. Просекаешь?
— Ты хоть знаешь, что это такое?
— Порядок.
— Наивный человек. А летели откуда? С аэропорта?
— На авиазаводе своя полоса. И взлетная, и посадочная. Оттуда и летали. Так что аэропорт нам не нужен.
— И что?
— Они и сейчас летают. Не все еще у нас рухнуло.
— А на завод как попадешь? Там же режим.
— На завод не попадешь. Только летуны не все заводские. Брали и городских. У меня адресок остался.
— И что?
— Да забодал ты меня вовсе. Пошли домой. Вон, видишь, тишина и покой.
— Это тебе так только кажется. Ты меня в Алма-Ату отправь и иди. Только молчи потом.
— О чем?
— О том, где я.
— А ты не убил кого-нибудь?
— Многих я на своем веку положил.
— Ты дезертир, может?
— Я менестрель.
— Это вроде педераста?
— Это еще хуже. Только дело мое правое. Ты не сомневайся.
— Да все так говорят.
— И ты говори. А где летун-то живет?
— На улице Огородной.
— Это далеко?
— Это не очень.
— У меня сто штук осталось. Поехали на такси.
— Поехали, коли есть.
Они покинули гараж, свернули за угол, растворились.
Такси не понадобилось. Подошел нужный трамвай, как из воздуха образовался, и Зверев счел это хорошей приметой…
— Слазь, менестрель. Приехали.
Курбаши уверенно шел к двенадцатиэтажке, на которой было ясно обозначено: «Улица Генерала Кривошеина».
— Ты мне другую улицу называл.
— А это и есть Огородная. Только переименованная. Внутрь я один пойду. А то у тебя глаза дикие.
— Давай. Без летуна не возвращайся.
— Пошли домой лучше. На черта тебе в Алма-Ату?
— Я тебе оттуда яблочек привезу. Апорт называются.
— Лучше дыню.
Курбаши отсутствовал недолго.
— Ты тут еще, менестрель?
— Где летчик?
— Жена говорит, через три часа летит. К кирбабаям, только другим. В Москву-город, обычным рейсом.
