— Он пообещал помочь, но в конечном итоге повел себя, как все мужчины. Он предал меня и оставил ни с чем! — Ее трясло, тощее тело под хлопчатобумажным платьем было напряжено, плечи окаменели — настолько сильна была ее ненависть. — Ни с чем!
Французское окно открылось, и из сада вошла та самая женщина — она, очевидно, услышала гневный голос Флоренс. Она была младше миссис Айвори, лет двадцати, и совершенно иной конституции: высокая, стройная, с изящной грудью, некостлявыми руками. Россетти[20] мог бы взять ее идеальное с точки зрения прерафаэлитов лицо в качестве натуры для своего цикла об Артуре: в нем отражались и житейское простодушие, и неосознанная сила, присущие героям всех его сюжетов.
Она подошла к Флоренс, обняла ее за плечи и сердито посмотрела на Питта.
Флоренс тоже обняла девушку.
— Все в порядке, Африка. Мистер Питт из полиции. Он расспрашивает меня в связи с убийством Вивиана Этериджа. Я рассказывала ему, что за человек был мистер Этеридж. Естественно, я упомянула о собственных впечатлениях от общения с ним. — Она перевела взгляд на Томаса. — Мистер Питт, позвольте представить, моя подруга и компаньонка мисс Африка Дауэлл. Ей принадлежит этот дом, и она проявила исключительное великодушие, приютив меня и дав мне крышу над головой, когда я оказалась в бедственном положении.
— Как поживаете, мисс Дауэлл? — мрачно произнес Питт.
— Как поживаете? — настороженно ответила девушка. — Что вам от нас надо? Мы презирали мистера Этериджа, но мы не убивали его, и нам неизвестно, кто его убил.
— Я и не предполагал, что вам это известно, — сказал Питт. — Во всяком случае, вам. Однако я рассчитывал, что, возможно, вы знаете нечто такое, что облегчило бы мне понимание того, что мне уже известно, или того, что я в скором времени выясню.
— Среди наших знакомых нет ни одного анархиста. — Что-то в повороте ее головы, излишне открытом взгляде натолкнуло Питта на мысль, что не все в ее словах правда.
— Вы считаете, что это дело рук анархистов? А почему, мисс Дауэлл?
Африка сглотнула, озадаченная. Ответ был совсем не таким, какой она ожидала.
Ей на помощь пришла Флоренс:
— Ну, если бы у убийцы были личные мотивы, наследство там или страсть, вряд ли вы допустили бы, что мы можем знать нечто существенное. Кстати, насколько мне известно, среди наших знакомых нет и маньяков.
Вид этой парочки раздражал Питта: стоят, прижавшись друг к другу, обе ощетинились. С другой стороны, он понимал, что эти две женщины один раз пострадали и теперь защищаются, опасаясь, что им опять причинят вред.
