Томас был крайне удивлен.
— То есть вы хотите сказать, что в какой-то период он благосклонно относился к тому, чтобы предоставить женщинам избирательное право?
На ее лице было написано отвращение.
— Я не уверена в том, что он зашел бы так далеко! Он действительно считал, что существует немало аргументов в пользу того, чтобы женщины, достигшие определенного возраста и обладающие определенным уровнем достатка — нет, не любая женщина! — могли голосовать на выборах в местные советы и в отдельных случаях иметь право опеки над своими детьми, если они живут раздельно с мужьями.
— Определенный уровень достатка? А как насчет остальных, более бедных женщин?
— Да вы шутите, мистер… как, вы сказали, ваша фамилия?
— Питт, мэм. Нет, я просто интересуюсь, каковы были взгляды мистера Этериджа.
— Они были несвоевременны, мистер Питт. У женщин нет образования, они не разбираются в политике или в государственных делах, они не знают законов и почти ничего не понимают в финансах, кроме тех, что находятся в рамках ведения домашнего хозяйства. Вы можете представить, какого сорта людей они избрали бы в парламент, если бы имели право голосовать? Спустя какое-то время оказалось бы, что нами правит романист или актер! Разве кто-то может воспринимать подобные идеи всерьез? Если мы проявим глупость и слабость в домашних вопросах, это станет началом конца империи, и от этого пострадает весь христианский мир! Кто может желать такого? Естественно, никто.
— А если у женщин появится право голосовать, то так и случится, да, леди Мэри?
— В обществе существует определенный порядок, мистер Питт. Мы ломаем его на свой страх и риск.
— Но мистер Этеридж не соглашался с этим мнением?
Она на мгновение углубилась в воспоминания, и на ее лице промелькнуло раздражение и возмущение той глупостью, которая потребовала ее руководящего вмешательства.
— Сначала нет, но потом он обнаружил, что позволил выйти из повиновения своей естественной симпатии к одной женщине, которая вела себя крайне безответственно и навлекла на себя семейные неприятности. Она обратилась к нему как к должностному лицу в парламенте, и через короткое время его суждения подпали под влияние ее экстремистских и довольно истеричных взглядов. Однако он, конечно, понимал, что само по себе предложение абсурдно — как-никак не похоже, чтобы оно отвечало пожеланиям большинства! Эту идею не поддерживает никто, кроме нескольких импульсивных женщин самого сомнительного типа.
