Зверь из бездны | страница 25

Еще более пронзительно звучит признание его внучки И. В. Николаевой, вспоминавшей о том, «как дедушка любил Россию, любил крестьян и имел среди них друзей, как тосковал по волжским откосам и берегам, он даже сам смастерил вид Нижнего, с пароходиками, откосами, церквушками, под этим городком он и скончался»[64] 18 января 1932 г.

Чириков как-то написал в альбом одному из своих товарищей-писателей: «Книга писателя всегда интереснее, чем он сам». Позволим себе не согласиться с ним. Нам интересны и книги Чирикова, и его жизнь, которая вобрала в себя «роковые минуты» XX в. Приведенная запись в первую очередь говорит нам о душе художника, отличавшегося необыкновенной скромностью, никогда не стремившегося быть «на виду». Чирикову же как писателю было чем гордиться, его произведения были переведены на французский, норвежский, немецкий, шведский, английский, датский, испанский, итальянский, болгарский, сербский, хорватский, польский языки. На чешском были изданы все его художественные произведения. До революции в России вышло его собрание сочинений в 17-ти томах. Он действительно был прирожденным писателем, не мог не писать. «<…> как пьянице трудно сразу бросить пить, так мне — писать. Это своего рода болезнь, от которой излечиваются только <…> лишением верхних конечностей»[65], — шутил он. Теперь, на исходе XX в., наконец появилась возможность заново открыть его творчество.