Веселый, развязный грек, облачившийся для разнообразия в обычный хитон (уж больно запоминалась окружающим несуразная кожаная туника) и выкрасивший светло-русые волосы в цвет воронова крыла, предложил владельцу верфи пятикратную мзду, и ошарашенный судостроитель с готовностью дозволил угнать ладью прямо из гавани в неизвестном направлении. Разбушевавшийся финикиец учинил немыслимый скандал, однако немного утихомирился, услыхав клятвенное обещание, что через пять недель получит новую посудину, отнюдь не хуже исчезнувшей.
Ловкий критянин оставался, таким образом, при чистом тройном барыше.
Миопарона обосновалась в глубокой, узкой, окруженной скалами бухте к западу от Кидонии, где и была поручена особым заботам Эпея. Протрудившись и проколдовав над корпусом вплоть до новолуния, мастер велел помощникам (приведенным к обету молчания и убежденным, будто обустраивают разведывательный корабль) вытащить судно из воды.
Киль облили расплавленным свинцом, несколько увеличив осадку, но при этом неизмеримо повысив устойчивость миопароны, которая могла теперь нести огромный парус и, разогнавшись, обретала инерцию неудержимую.
Эпей тщательно просмолил борта и покрыл их особым составом, делавшим деревянную поверхность гладкой, точно стекло, и предохранявшим от водорослей и ракушек, склонных липнуть к плывущим кораблям и снижать быстроту хода.
Полностью разделяя мнение (верней, заблуждение) своих подручных, аттический умелец лишь улыбался, воображая, как его приемное детище лихо обставит любую военную галеру — хоть при штормовом ветре, хоть при полнейшем штиле.
О последнем Расенна, отнюдь не презревший жестокого урока, преподанного Эсимидом, позаботился особо. Правильнее, впрочем, было бы сказать, велел позаботиться Эпею. И тот с удовольствием предложил этруску свое последнее изобретение. Уяснив суть дела, архипират заржал от радости:
— Имейся у меня такая штуковина раньше! Где ты блуждал, грек, разрази тебя молния? Ох и голова!
— Вот по этим коридорам блуждал, — добродушно ответствовал Эпей. — А раньше оно, разбойничек мой разлюбезный, и невозможно было. Земляное масло[30] на острове испокон веку водится, однако перегнать его да смешать с кой-какими составами я только полгода как додумался.
Мастер хмыкнул и прибавил:
— В честь мою — греческим огнем[31] именоваться будет!
— Хоть каппадокийским! — отмахнулся Расенна. — Ох и здорово...
У Рефия тоже забот набрался полон рот.
Просто завербовать десять отпетых головорезов — задача нехитрая. Но попробуйте подыскать ораву, достаточно молчаливую, надежную и не задающую вопросов! К тому же, закаленную в мореходных передрягах, ловкую в обращении с парусом, достаточно сообразительную! Не располагай начальник стражи собственной сетью доносчиков, не справиться бы ему с подобным предприятием и за год.
