Критская Телица | страница 67
Последовал новый добрый глоток. Эпей сощурился: «Струнам... Флейтам...»
Потом решительно вывел:
Размер, кажется, соблюли, — пробормотал Эпей.
Пурпурное вино убывало куда быстрее красных чернил, однако строк на папирусе прибавлялось. Множились безжалостные помарки, возникали нечаянные кляксы, но и продольные линии тянулись там и сям, помечая удавшееся.
Фитиль догорел одновременно с появлением последней буквы.
Уже в темноте умелец отложил написанное, ощупью нашарил полупустую амфору.
— Хвала Аполлону Мусагету, — сказал он отчетливо и громко. И уже гораздо тише, почти невнятно, пробормотал:
— А тебе, дружище, спокойной ночи...
Содержательница крупнейшего городского блудилища Фульвия вздрогнула, услыхав, что ее незамедлительно желает видеть жрица из Великого Совета. И едва не рухнула, узнав, с какой целью.
— Апис оборони, госпожа, — залопотала достойная особа, — да у нас эдакой мерзости отродясь не проделывали! С места не сойти...
— Сойдешь, — заверила Алькандра. — В лучшем виде сойдешь, и далеко-далеко направишься, в пожизненное изгнание. Разумеется, если не прекратишь изрыгать ложь. О тебе и твоем притоне известно все, запомни.
Так оно и было. Но Великий Совет предпочитал закрывать глаза на чудовищные оргии, творившиеся под обширным черепичным кровом главного кидонского борделя, ибо едва ли не каждая вторая шлюха служила тайной доносчицей, а подвыпившие моряки — египтяне, этруски, ассирийцы — нередко выбалтывали вещи, способные изрядно облегчить лавагету и его бойцам предстоящий поход, обеспечить победу молниеносную и для неприятеля ошеломительную. Критский флот в немалой мере процветал благодаря толково налаженной разведке.
Владея одновременно двумя древнейшими ремеслами, публичные девки оказывали Совету неоценимую услугу.
Тем паче надлежало вразумить Фульвию быстро и на совесть.
— Напраслина, о госпожа! — взвыла злополучная хозяйка публичного дома. — Завистники, подлые, возвели! Оклеветали, паскуды! Все мои заработки честные им глаза колют, поперек горла стоят, ни спать, ни есть не дозволяют! Все бы им только денежки в чужой мошне пересчитывать!
— Слушай, стерва, — спокойно и без малейшего раздражения сказала Алькандра. — Мне с тобою препираться и хитрить недосуг. Обещаю: мошна твоя разлюбезная поутру толще поросной свиньи сделается! От верховной жрицы награду получишь. Элеана тебя, дрянь эдакую, об услуге просит. Откажешь — усадим на финикийский корабль, и плыви, куда повезут. Кошелек, разумеется, оставишь на острове, — закончила гостья. — Лишишься земли, воды и денег, как положено.