— Известно где. В лесе.
— Скоро вернется?
— Не сказывал. К обеду, должно.
Вадим взглянул на часы, время было обеденное. Но неизвестно, по какому распорядку живет Кузнецов.
— Мы, собственно, вот по какому вопросу: в тайгу им с нами не пойдет?
— Он кажинный день в тайге пропадает.
— Это понятно. Мы — экспедиция. Нам нужен проводник. Вот посоветовали к нему обратиться.
— Кто посоветовал-то?
— Корчуганов.
— Сам не пошел, а моего посылает.
— Не посылает. Сказал, что ваш муж хорошо тайгу знает.
— Слава богу. Сколько лет в тайге жили. А Корчуганов не хочет? Моего советует? Не знаю, пойдет ли? Жалованье-то у вас большое?
— Договоримся, — уклонился от прямого ответа Вадим, — Ну извините, мы еще зайдем.
— Заходите. Свою, чай, обувку треплете.
Белый пес снова сонно посмотрел на них и закрыл глаза.
— Ленивый у него хозяин, — определил Женя, — Я давно приметил: каков пес — таков хозяин его…
У Репина дом высокий, пятистенный, с крытым высоким крыльцом, с чисто выскобленными ступенями. Женщина, которая, наверное, только сейчас выскоблила крыльцо, пригласила войти в дом, но они дальше первой ступеньки не пошли. Куда с такими сапожищами? Через минуту вышел Репин. Он тяжело опирался на костыль. Это с ним идти в тайгу? Ну, старуха! Она не знала, что ли?
— Кто меня спрашивает?
— Мы, — смешался Вадим и на ходу начал перестраиваться: — У нас к вам вот какое дело. Советовали к вам обратиться. Мы едем в тайгу. Экспедиция. Вот и хотели у вас спросить: пройдем через Бурминский перевал?
— Так через него теперь дорога есть.
— Мы не по дороге. Мы идем вдоль Бурной, а потом через перевал надо выйти на Подгорную. Сумеют ли вьючные лошади там пройти? Говорят, спуск крутой…
— Кто говорит?
— В Кузевановке сказали.
— Боровиков, что ли? А он там отродясь не был. Он дальше Масловки не ходил. А Подгорная — эвон где! Пройдете. Я там был года три назад. Тропка, правда, узкая, кое-где придется и топорами помахать, заросла вся. Подняться на перевал — подниметесь. А вот спускаться… Как на перевал взойдете, так налево, налево забирайте, вроде бы назад, к распадку… А проводника-то нету, что ли?
— Ищем, — смутился Вадим.
— Эх, пошел бы я с вами, да ноги забарахлили. Ревматизм. У Корчуганова были?
— Сенокос, говорит, начинается. Не может.
— Ясно. Старуха не разрешает. — Репин грустно улыбнулся. — Я ведь вижу, что меня пришли сватать, меня никто не держит, но куда я с таким помощником? — указал глазами на костыль. — А кроме нас, стариков, кто теперь тайгу знает? Нынешнее племя ногами дрыгать под музыку могут, а там музыки нет, там по болотинам ножками шагать. На тайгу им плевать. А она, тайга-то, разобраться, кормила и поила нас когда-то. А теперь?.. Понаедут осенью за грибами, пойдешь после них — словно свиньи, все перерыли, грибницы уничтожили Шишки с кедров зелеными рвут. Ягоды только там и родится, куда машины не проходят. Да что говорить… А вы, на крайний случай, берите Елизара Боровикова из Кузевановки, ежели никого другого не сыщете.
