— Государь, въ пограничныхъ селахъ, гдѣ проѣхалъ черный витязь, вымерли тысячи жителѣй. Испуганный народъ бѣжитъ толпами въ городъ, чтобы ты защитилъ ихъ отъ лютаго волшебника, а онъ медленно ѣдетъ слѣдомъ за бѣглецами и губитъ ихъ…
И не кончилъ еще разсказа этотъ вѣстникъ, какъ вбѣжалъ другой, растерзалъ свою одежду, упалъ ницъ передъ вождемъ и воскликнулъ, рыдая:
— Горе намъ, Вендъ, во вѣки неутѣшное горе! У тебя не стало сына!.. Ратуя за свой народъ, онъ, мужественный, какъ ты, пытался загородить путь черному всаднику и вышелъ противъ него съ мечомъ и щитомъ. Но чудовище коснулось его копьемъ, и вотъ онъ лежитъ мертвый на дорогѣ, и хищныя птицы кружатъ надъ нимъ…
Глухо застоналъ Вендъ и схватился за палатный столбъ, чтобы не упасть.
— Поведите меня къ моему сыну! сказалъ онъ по томъ, но услышалъ отвѣтъ:
— Нельзя, потому что между мѣстомъ, гдѣ лежитъ его трупъ, и городскими воротами — несмѣтная толпа бѣглецовъ, а въ тылу у нихъ черный всадникъ.
Грозно нахмурилъ Вендъ косматыя брови, и вопль, похожій на рычаніе льва въ пустынѣ, вырвался изъ его груди. Молча вышелъ онъ изъ дворца и крѣпкимъ шагомъ пошелъ черезъ Золотой городъ, по смятеннымъ площадямъ и улицамъ, къ крѣпостнымъ воротамъ, гдѣ, какъ бараны, толпились въ тѣсной давкѣ обезумѣвшіе бѣглецы. Они бросались къ ногамъ вождя, цѣловали края его одеждъ и вопили:
— Защити насъ, могучій Вендъ!
Вендъ взошелъ на крѣпостную стѣну и увидѣлъ съ нея на многое пространство ту же несчастную толпу трусовъ. Онъ видѣлъ искаженныя ужасомъ лица, полные заячьяго страха глаза, простертыя съ мольбой руки, слезы, текущія по блѣднымъ щекамъ, слышалъ рыданія, стоны, возгласы единой надежды на него, ихъ вождя, защиту и друга, — и крупныя слезы полились изъ его омраченныхъ глазъ и, какъ алмазы, засверкали на бѣлой бородѣ.
Послѣдніе бѣглецы, вздымая клубы сѣрой пыли, сбѣжали съ высотъ и еще ломились въ ворота, когда въ тылу ихъ, надъ безплоднымъ, песчанымъ холмомъ, блеснула искра булатнаго копья и, слѣдомъ за искрой, черный гигантъ на черномъ конѣ выросъ надъ холмомъ…
Затрясся старый Вендъ, увидавъ губителя своего народа, и слезы высохли на его глазахъ. Мощною ногою ступилъ онъ на зубецъ крѣпостной стѣны и — словно выросъ на локоть — сдѣлался великъ и страшенъ.
— Стой! крикнулъ онъ, потрясая руками, простертыми къ черному всаднику, — и голосъ его гремѣлъ, какъ громъ, когда разбиваетъ утесъ въ горахъ, а взоръ сверкалъ, какъ зарница.
— Стой, кто бы ты ни былъ! Я Вендъ, глава Золотого города, запрещаю тебѣ слѣдовать за этими людьми, они мои! моя любовь и воля стоятъ между тобой и нами!
