Пришла въ Золотой городъ вѣсть изъ сосѣдняго царства:
— Неспокойно у насъ въ царствѣ. Невидимкой ходитъ между людьми невѣдомая болѣзнь, и многіе умираютъ напрасною смертью. Берегитесь, чтобъ и у васъ не было того же.
Вскорѣ послѣ того, какъ Вендъ получилъ эту вѣсть, прибѣгаетъ къ нему начальникъ стражи, которую держалъ онъ въ пограничныхъ ущельяхъ, и говоритъ въ испугѣ:
— Тридцать лѣтъ стою я стражемъ на рубежѣ нашей земли, какъ раньше стояли мой отецъ и дѣдъ. Мимо меня не прорыскивалъ звѣрь, не пролетывала птица, безъ того, чтобы я не зналъ и не могъ отвѣчать о нихъ твоему могуществу. Сегодня проникъ въ страну какой-то витязь на ворономъ конѣ, въ черномъ доспѣхѣ. Мы окликнули его, — онъ не отозвался намъ; мы требовали, чтобы онъ остановился и сказалъ свое имя, — онъ, молча, переѣхалъ границу; мы скрестили предъ нимъ копья, но онъ дунулъ, — и копья распались прахомъ, а многіе изъ моихъ воиновъ упали замертво, и теперь часть ихъ уже умерла, а остальнымъ такъ худо, что, я полагаю, недалекъ и для нихъ часъ кончины. Пока мы, пораженные страхомъ, стояли въ онѣмѣніи, витязь скрылся изъ вида. Боюсь, Вендъ: не изъ тѣхъ ли онъ злыхъ волшебниковъ, которые, какъ слышно, сѣютъ болѣзнь и смерть въ сосѣдней странѣ.
Смутился Вендъ, — сталъ смотрѣть въ мудрыя книги, но ничего не сказали ему мудрыя книги. Въ волненіи ходилъ онъ по открытымъ террасамъ своего дворца, и такъ билось у него сердце, и такъ мутились мысли въ головѣ, что онъ подумалъ:
— Старъ я сталъ и скоро умру!
Вѣтеръ колыхалъ платаны сада, придвинувшіе къ террасамъ свои могучіе сучья, фонтаны шумѣли въ ихъ тѣни, птицы чирикали въ ихъ вѣтвяхъ, радуясь солнечному дню и голубому небу, но и въ шумѣ платановъ, и въ плескѣ фонтановъ, и въ пташьемъ крикѣ звучало Венду:
— Ты скоро умрешь, другъ Вендъ! ты скоро умрешь, другъ Вендъ!
И задумался старый вождь, взявшись руками за перила террасы. Но духъ воспрянулъ въ немъ и, тряхнувъ сѣдыми кудрями, онъ воскликнулъ:
— Да будетъ такъ! я прожилъ довольный вѣкъ и сдѣлалъ, что могъ въ своей жизни. Умирать — такъ умирать! — я готовъ, не боюсь. У меня есть сынъ: онъ займетъ мое мѣсто и, какъ я, будетъ блюсти и любить мой народъ
Съ просвѣтленнымъ лицомъ и спокойнымъ духомъ, Вендъ вошелъ въ палату своего совѣта. Но здѣсь предсталъ ему вѣстникъ и сказалъ:
