Пока встаю, умываюсь, оно уже передвинулось, светит во всей красе в окно твоей комнаты.
Вставай, Ника! Отдергивай штору.
Первое, что ты научилась рисовать, было солнце.
Это не сказка — всего несколько часов назад солнце сверкало в фонтанах китов, в хрустальных ледниках Гималаев. Его приветствовали, вздымая хоботы, добродушные индийские слоны, оно отражалось на верхушках минаретов, на куполах храма Рождества Господня.
Затянуто небо облаками или нет, восток каждое утро направляет к нам солнце.
Недаром в Библии сказано, что нужно молиться, обратясь лицом на восток.
Многие помнят, что в Евангелии написано: «Для Господа тысяча лет, как один день».
Загадочно.
Опыт каждого напоминает: день может промчаться мгновенно, а может тянуться бесконечно долго.
Принято считать, что эти явления свидетельствуют просто о психологическом состоянии человека.
Некоторые думают, что время условно измеряется изменениями человеческой жизни, природы; что на самом деле его нет.
А выдающийся учёный профессор Козырев, исследуя при помощи гироскопов эффекты времени, пришёл к выводу, что время — особый вид энергии, текущей по направлению к определённой точке Галактики.
Как бы там ни было, сколько же можно переделать, передумать за один день!
Понимаю, не всегда получается. И мне порой на следующее утро вспомнить‑то нечего.
А ведь этих дней, девочка, отпущено считанное количество…
Показалось, он издали приглядывается ко мне. Я тоже обратил на него внимание во время первого же посещения ресторана при нашем туристском отеле «Рояль–палас» на берегу Красного моря.
Этот великолепный экземпляр человека — стройный, высокий господин в лимонного цвета рубахе с воротником-стоечкой, белых брюках всегда двигался чуть позади своего маленького стада из двух женщин в просторных египетских галабеях — полноватой и худенькой. Сразу было ясно, это жена и дочь. Хотя с запястья одной из его рук всегда свисали чётки, он, как ни странно, напоминал Маяковского.
«Скорее всего, мулат», — думал я, глядя на его негритянски смуглое, дочиста выбритое лицо с каким‑то благородным пепельным оттенком кожи.
В тот вечер я припозднился с купанием в море да ещё покурил с вооружённым охранником пляжа Абдуллой. И пока переодевался потом в своём бунгало, пока под фонарями и пальмами дошёл до ресторана, расположенного у большого бассейна под открытым небом, там было уже полно ужинающих и гомонящих туристов. Кажется, не оставалось ни одного свободного места.
