Я сразу же проникся к Шестакову глубоким уважением. И поскольку речь зашла об Испании, вспомнили светловскую «Гренаду».
Красивое имя, высокая честь,
Гренадская волость в Испании есть…
— процитировал я. Капитан улыбнулся.
— Люблю поэзию, особенно Маяковского… Но сейчас больше приходится сидеть над военными книгами. Требования к летчику-истребителю повышаются с каждым днем. Чтобы победить в бою, нужно каждый день больше летать, больше проливать пота, не щадить себя. Нельзя забывать также, что немецкие истребители обладают неплохими летно-тактическими качествами. У них высокая скорость, большой потолок, отличная маневренность.
До сих пор я был убежден, что наша авиация — самая сильная в мире, что мы летаем выше всех, дальше всех, быстрее всех. Кто же не восторгался подвигом Анатолия Ляпидевского, Николая Каманина, Маврикия Слепнева, Ивана Доронина, Василия Молокова, Михаила Водопьянова, спасших экспедицию челюскинцев в 1934 году и первыми удостоенных звания Героев Советского Союза! Кто не был восхищен знаменитыми перелетами Валерия Чкалова, Михаила Громова, Сигизмунда Леваневского, Полины Осипенко! И потому не выдержал и заявил, что наши И-16 не хуже, в случае чего мы это на деле докажем!
Шестаков прищурил голубые глаза, забарабанил пальцами по столу:
— Это справедливо… Вера в свою технику похвальна, но нельзя недооценивать противника.
Мы и позже не раз слышали от капитана эти слова. На «ура» воевать нельзя, надо знать противника, его сильные и слабые стороны, надо овладеть самолетом в совершенстве, все навыки довести до автоматизма. А мастерство не приходит само собой, его добывают в упорном труде, как шахтер уголь.
Сравнение мне понравилось, В пору моего детства многие наши станичники уходили на заработки в Донбассе. Оттуда прибилась к нам печальная песня о нелегкой доле людей, работающих под землей:
Шахтер пашенки не пашет,
Косу в руки не берет.
Видно, Шестаков из рода закаленных работяг, подумалось мне.
— Мы с тобой почти земляки, — оборвал мои мысли командир эскадрильи. Ты из донских степей, я из Донбасса. Есть такой город Авдеевка… — Потом вдруг неожиданно спросил: — Женат?
Я отрицательно покачал головой.
— А я, знаешь, в девятнадцать лет женился, — Шестаков смущенно улыбнулся. — И, признаться, не жалею. Семья — милое дело. Моя Олимпиада подарила мне дочь и сына… Когда долго не вижу их, тоска берет отчаянная.
…Наша беседа в эскадрилье продолжалась более двух часов. Деловые вопросы перемежались с житейскими, на первый взгляд, не имеющими прямого отношения к делу. Но это только казалось. На самом деле командир и подчиненный изучали друг друга. Отныне нам вместе служить, делить радости и неудачи.
