Виталий Сергеевич был колоритной фигурой, довольно необычной в аппарате ЦК. Большой любитель выпить, он никогда не терял головы. Обладая богатырским здоровьем, круглый год ходил на работу с Кутузовского проспекта пешком, причем зимой пальто не надевал. Говорили, что он был вхож во многие вышестоящие кабинеты, где сидели такие же простые мужики. Пономарев ценил его за эти связи и способность улаживать назревавшие конфликты на вершинах власти. Ко мне Виталий питал инстинктивную симпатию, причем ещё до того, как узнал меня по работе. Ещё когда меня оформляли в ЦК, многие мои «доброжелатели» предупреждали: «Кого вы берёте? Он же грубиян». На что Виталий Сергеевич отвечал: «Ничего, мы тут сами грубияны».
Благодаря таким, как он, моё устройство на работу в Прагу длилось сравнительно недолго. Кстати говоря, проводилась стандартная тогда проверка по всем линиям, в том числе и КГБ. Результаты были однозначные: я оказался выездным во все страны мира. Версия о моих «чрезмерных контактах» оказалась ложной.
Как оказалось позже, уход из ЦК предоставил мне большие возможности для творчества. А в августе 1991 года, наблюдая из-за рубежа по телевидению за процессией изгоняемого со Старой площади аппарата ЦК, я понял, что хотя и не по своей воле, но убрался я оттуда вовремя.
Консультант ЦК
1 июля 1980 года, буквально на следующий день после своего прилёта из Нью-Йорка, явился я на свою новую работу в консультантской группе Международного отдела ЦК КПСС. Встречавший меня накануне в аэропорту Шереметьево сотрудник отдела покосился на мою бороду и бросил: «Если её оставите, это будет единственная в отделе и во всем ЦК борода». Я намёк понял и, придя на работу и доложившись начальству, осведомился, где в здании парикмахерская. Через полчаса вернулся в свою комнату чисто выбритым.
Бороду я носил с 1967 года и сохранял её, несмотря на смену нескольких мест работы. Помню, как первоначально вздрагивали охранники советской миссии при ООН, когда я туда приходил. Миссию тогда часто осаждали группы воинственно настроенных сионистов. К тому же напротив здания миссии находилась синагога, и наши ребята-охранники поначалу принимали меня за местного правоверного еврея.
Но ООН — ООН, а ЦК — ЦК. Начиналась новая глава в моей жизни, и она требовала и моего внешнего физического обновления.
Коллектив, в который я теперь приходил, не был для меня совершенно чужим. Скорее наоборот. С первым замом Пономарева — Вадимом Загладиным и заведующим консультантской группы Юрой Жилиным мы вместе учились в МГИМО, а позже работали в журнале «Новое время». То же относилось к четырем консультантам и выпускникам МГИМО — Игорю Соколову, Вадиму Собакину, Саше Беркову и Коле Ковальскому. Еще одного консультанта — Сашу Вебера я знал как регулярного автора статей в «Новом времени». И только один член группы — Андрей Ермонский был для меня новым человеком.
