Мальчик был очень нарядный и довольно слабенький с виду. Он плакал.
— Бедная собачка, — повторял он. — Бедненькая собачка!
— Я не виноват, мастер Питер, — почтительно сказал шофер. — Он сам выскочил на дорогу, я даже не заметил, откуда.
Тут я вмешался и сказал:
— Так все и было.
Я не хотел, чтобы у шофера были из-за меня неприятности.
— Ой, он живой! — сказал мальчик. — Он лает!
— Он рычит, — сказала нянька. — Отойдите от него, мастер Питер! Он может укусить!
Все-таки с женщинами иногда трудно… Как будто нарочно всё неправильно понимают.
— Не отойду! Я возьму его домой и позову к нему доктора. Это будет моя собака.
А что, я был не против. Богу известно, я не сноб и умею стойко переносить жизненные невзгоды, но комфорт я люблю, а тут, гляжу, счастье мне улыбнулось. И мальчик мне понравился. Правильный такой мальчик.
Нянька зато, весьма неприятная женщина, тут же стала возражать:
— Мастер Питер! Разве можно брать домой такого страшного, свирепого, беспородного пса!
— Я его возьму! — повторил мальчик. Такая твердость характера меня просто восхитила. — Он теперь мой! Я буду звать его Фидо.
Вот ведь никогда не обойдется без подвоха! Ненавижу имя «Фидо». Все собаки его ненавидят. Был у меня один знакомый Фидо, так ему просто дурно становилось, когда мы на улице выкрикивали вслух его имя. Наверное, бывают и порядочные собаки по имени Фидо, но по мне, так это все равно что Обри или Кларенс. Можно, конечно, всей жизнью доказать, что кличка незаслуженная, только нелегко будет. Ну да что уж тут поделаешь, надо мужественно встречать удары судьбы. Потерплю как-нибудь.
— Вы погодите, мастер Питер, папенька купит вам чудную, хорошенькую собачку…
— Не хочу хорошенькую собачку, хочу эту!
Я не обиделся на его бестактность. У меня нет иллюзий насчет своей внешности. Морда у меня некрасивая, зато честная.
— Не уговорите, — усмехнулся шофер. — Он уже все решил. Пихайте этого пса в машину да поехали, не то дома подумают, что его милость похитили.
И меня понесли на руках. Я мог бы и сам идти, но подумал, лучше не стоит. Раз уж я понравился калекой, значит, калекой и останусь, пока не устроюсь на новом месте.
Шофер завел машину. Я еще не совсем пришел в себя после аварии, а тут еще и поездка в роскошном авто — у меня голова пошла кругом, и я не заметил, далеко ли мы ехали. Должно быть, далеко, потому что остановились мы очень не скоро.
Такого громадного дома я еще не видел! А вокруг — лужайки, клумбы, и рабочие в комбинезонах, и фонтаны, и деревья, а справа — вольеры, и в них не меньше миллиона собак, и все просовывают носы между прутьями решетки и что-то кричат. Они спрашивали, кто я и много ли получил призов. Тогда я понял, что оказался в высшем свете.
