— Если через пять минут не придет…
В этот миг Эллен Браун показалась из-за угла, да не одна, а с сопровождением.
В первый миг зрелище повергло Альфа в злобу. Девушки, которые заставляют человека дожидаться, а сами тем временем якшаются с полицейскими, для него не существуют! Пускай усвоят это раз и навсегда, а уж у него выбор всегда найдется.
Тут его словно пронзило электрическим током, взор заволокло туманом, и мир заплясал перед глазами. Полицейский был при форменном ремне — то есть находился на дежурстве. А лицо у Эллен было совсем не как у девушки, которая прогуливается с констеблем развлечения ради.
Сердце Альфа Брукса остановилось и тут же пустилось в галоп. Щеки густо покраснели. Челюсть отвисла, а по позвоночнику пробежала горячая волна.
— Ого!
Пальцы Альфа вцепились в воротник.
— Ну и дела!
Молочника обдало жаром с головы до ног.
— Ничего себе! Ее замели!
Он рванул душивший воротник.
Приходится признать: перед лицом суровых жизненных испытаний Альф Брукс проявил себя не лучшим образом. Позже, когда все уже было позади, он поразмыслил на досуге и сам это понял, но даже и тогда оправдывался, дерзко спрашивая мироздание: а что еще ему было делать-то? И хотя поначалу вопрос не принес покоя его взволнованной душе, при постоянном повторении он оказывал очень даже утешительное действие. Альф Брукс повторял его два дня с небольшими перерывами и за это время совершенно исцелился. На третье утро его клич: «Мо-ло-ко-о!» — звенел, как всегда, беспечно, а сам Альф был непоколебимо уверен, что в трудных обстоятельствах иначе и поступить было невозможно.
Ну вот подумайте: его, Альфа Брукса, знают и уважают в округе. Он ведет торговлю на самом завидном участке Баттерси, по воскресеньям поет в церковном хоре. Он, можно сказать, общественно значимая фигура! И он должен средь бела дня, у всех на виду признать знакомство с девицей, которую ведут под конвоем в участок?
Эллен подходила все ближе. Рядом с ней деревянно шагал констебль Плиммер. До нее осталось десять ярдов… семь… пять… три… Альф Брукс надвинул шляпу на глаза и прошел мимо, словно посторонний.
Удаляясь быстрым шагом, он испытывал странное чувство, как будто кто-то собирается дать ему пинка, но оглядываться не стал.
Констебль Плиммер сосредоточенно смотрел в пространство. Лицо у него было еще краснее, чем обычно. Под синей форменной курткой бушевали непонятные чувства. Что-то словно застряло в горле. Констебль глотнул.
Он остановился на всем ходу. Девушка смотрела на него безжизненно и вопросительно. Впервые за весь день их взгляды встретились, и констеблю Плиммеру показалось, будто застрявшее в горле разбухло так, что не вздохнуть.
