Операция «стриженая голова» дорого обошлась старшей вожатой Зое Алексеевой. Аникина мама, добравшись до директора, все ему выложила, и насильственное «пострижение» Аники-воина в юнармейцы стало предметом обсуждения ближайшего педсовета. «Пострижение» было признано непедагогичным, и Зое Алексеевой впервые в жизни был объявлен выговор. «За потворство неразумным действиям своих воспитанников» — было сказано в протоколе. Но все знали, а Зоя Алексеева лучше всех, что множественное число тут имело чисто символическое значение. Под этим числом подразумевался всего-навсего один-единственный воспитанник — командир батальона юнармейцев Спартак Журавлев, действия которого были оценены как ошибочные.
— Пусть ошибочные! — кипятилась Зоя Алексеева. — Учатся на чем? На ошибках! А если ошибок не будет, на чем они будут учиться?
Увы, педсовет не внял Зоиной философии…
В отличие от времен года, которые постепенно сменяют друг друга, смена настроений у старшей вожатой Зои Алексеевой совершалась мгновенно.
Вот она только что весело отстаивала свою точку зрения на ошибки — и вдруг, услышав о выговоре, уткнулась лицом в ладони и заревела. Толстый Иван Васильевич, директор школы, запыхтел, как паровоз, бегая вокруг старшей вожатой со стаканом воды. Остальные тактично разошлись.
Секреты учительской никогда долго не бывают тайнами для учеников. Через час после вынесения выговора старшей вожатой батальон юнармейцев Наташинской школы был поднят по тревоге и бегом — командир впереди — припустился к школе.
Зоя Алексеева перехватила юнармейцев в пути. Возвращалась из школы и вдруг увидела бегущих ребят. Сердце тревожно забилось. Сняла туфли и понеслась вдогонку. На бегу, поравнявшись со Спартаком, крикнула:
— Что случилось? Куда вы?
Спартак опешил, увидев вожатую, но бега не замедлил.
— Заступаться, — крикнул он, — за вас!
Смех и гнев одновременно охватили вожатую, но Зоя Алексеева ни тому, ни другому не дала выхода. А «запасным» воспользовалась сама.
— И я с вами! — крикнула она, шлепая босыми пятками по сохранившей дневное тепло мостовой.
— Зачем?! — крикнул Спартак.
— Подавать заявление об увольнении! — крикнула старшая вожатая.
Спартак остановился как вкопанный, увы, не успев предупредить об этом позади бегущих, и — куча мала! — мостовая превратилась в веселую ребячью свалку.
Воспользовавшись остановкой, Зоя Алексеева поговорила с командиром Спартаком и, убедив того в нелепости задуманного заступничества, велела распустить батальон по домам. Ну а в душе она была очень довольна этим заступничеством.
