которую считаю своей лучшей работой. После катастрофы, после того как X ушла, от тех времен остались только городские пейзажи, снятые на ходу из такси.
Я грущу, вспоминая все это, и тут приходит сообщение от Принца Уильяма. Это фотография старого жетона для входа в метро — такие можно увидеть в Музее городского транспорта, на майках и кофейных чашках в нескольких дрянных сувенирных лавках на Таймс-сквер. (Моя мать, глубоко погруженная в личную сумеречную зону, до сих пор хранит их.) Это кодовый сигнал, требующий связаться с ним по телефону-автомату, узнать, где находится точка, куда нужно доставить товар, потом мне предстоит путешествие по лабиринту метро.
Реза настаивает на этом, а все его желания исполняются. Эта логика мне понятна. В метро легче всего избавиться от «хвоста», и Реза даже не хочет, чтобы я пользовался телефоном-автоматом в том же районе, где находится точка. Это может показаться странным, бессмысленным, но это наилучший способ, разработанный нами для снабжения точек, и пока что никто не попался. Полицейские не могут подслушать телефон-автомат, если заранее не установили за ним наблюдение. Может, потому они и наблюдали вчера за баром на Брум-стрит? Нужно будет снова пройти мимо этого бара, посмотреть, где находятся ближайшие телефоны… ерунда. Просто расшатались нервы.
Зная, что придется ехать в какое-то отнюдь не шикарное место во внешних районах (Реза считает, что чем дальше ты от Манхэттена, тем лучше), переодеваюсь в джинсы, армейскую куртку для таких случаев, и я готов. Точки сегодня вечером будут гудеть. Одна находится в Уильямсбурге, там появится толпа частично безработных, другая в Нижнем Ист-Сайде, затем «магнит» — «Ефа»: сегодня вечером он будет в старом Той-билдинге на Мэдисон-сквер, пустующем несколько месяцев, с тех пор как крупные производители игрушек разорились в прошлом году. Возможно, мне удастся развезти всю партию за один вечер. Даже Реза не сможет ворчать по этому поводу.
Однако жаль, что я неважно себя чувствую. Мне определенно не следовало выпивать целый шейкер коктейлей после ухода Л. Может, останься она хотя бы на сей раз на всю ночь, я не думал бы о X. После эпизодического секса наступает какое-то уныние. Это не совсем вакуум, однако начинаешь ощущать внезапную пустоту гораздо сильнее.
Перейдя Амстердам-авеню возле Сто третьей улицы, вижу Ирландского Быка перед его грузовиком, стоящим перед его пивной, которую называю фабрикой пьяниц. Он подрядчик (делал всю реконструкцию сам), основавший свое заведение на месте итальянского ресторана, внезапно закрывшегося в конце декабря (здесь закрылось множество ресторанов, когда срок аренды истек и никто не мог ее оплачивать, — старая история). Однако дешевые низкопробные пивные всегда были популярны — когда экономика падает, люди пьют больше, — и это вечно привлекает хануриков с пивными брюшками, в спортивных костюмах, и тех женщин, что путаются с ними, — в облегающем трикотаже, с блеском для губ, ярким макияжем и визгливым смехом. Перед закрытием слышно, как они орут и дерутся, утром по количеству луж блевотины можно судить о том, сколько было выпито.
