– Пётр Минаев.
– Я!
– Геннадий Раймонд.
– Я!
– Тимофей Ланц.
– Я!
– Виктор Шацких.
– Я!
– Алексей Гордеев.
– Я!
– Денис Третьяков.
– Я!
Человек нагнулся к рюкзаку, вынул из него увесистый, довольно большой свёрток. Оглядел стоящих мальчишек, потом – всех остальных, выжидающих и посматривающих на названных уже заранее с лёгкой завистью.
– Эти пионеры, – заговорил он, – действуя в лучших традициях их движения, совершили подвиг. Они проявили ответственность, мужество, чувство локтя и патриотизм – то есть те качества, которые только и делают человека человеком. Я думаю, все тут понимают, о чём я говорю. Эти девять ребят, ваших товарищей, задержали и обратили в бегство орду погромщиков. Поэтому они будут награждены, как положено награждать мужчин – памятным оружием.
Он развернул свёрток – и это оказалась кассета, в которой – в кожаных гнёздах – покоились ножи.
– Олег Ветлугин, подойди и возьми это оружие, которое вручают тебе все твои братья-пионеры…
…Это были не полевые ножи, обычные в среде пионеров, и не стандартные инструменты «Соболь», которые недавно начали массово выпускать тоже для пионерии на Златоустовском Императорском Заводе Холодного Оружия, а – наградные поясные кинжалы. Наградные. Денис даже не поверил своим глазам. В Петрограде, среди всех его знакомых, такой нож был только у одного мальчишки, старше Дениса, который два года жил с родителями на берегах Сахарского Залива и там – так получилось – целых полчаса отбивал налёт банды на полевой аэродром экспедиции. Бегал по территории с пулемётом, который забрал у бандита, убитого за миг до собственной смерти дежурным – и бил короткими очередями… Пленные бандиты потом клялись, что их просто подвела разведка, что аэродром защищало отделение армейцев, они сами их видели! А когда мальчишку им показали – за миг до этого ведущие себя нагло и даже вызывающе, они сперва замолчали неверяще, а потом, один за другим, поопускали глаза и покорно потащились цепочкой к фургону с решётками… И на допросах пели, как соловьи, перебивали друг друга, боясь, что кто-то из подельников, опередив, успеет поведать больше. Об этом рассказывал не сам парень, он вообще про тот случай не любил говорить – это Денис прочитал воспоминания одного офицера в «Костре»…
…И вот теперь точно такой же кинжал был в руках у него, Дениса Третьякова. Это казалось каким-то чудом, сказкой, да нет – сном. Ножны чёрного дерева со скрепами из серебра, серебряная цепочка подвеса… Обоюдоострое лезвие, похожее на клюв дятла – длиной в двенадцать сантиметров, – переходило в мощное рикассо, на котором у небольшой овальной гарды виднелся знак-ведаман. Простая стальная рукоять была штырём, превращавшимся в тяжёлое навершие, пропущена через шероховатое под пальцами дерево, несокрушимый дуб, обработанный до глубокого красноватого мерцания…
