* * *
– Ты начинаешь принимать это близко к сердцу, – сказал ей Лоран. – Это не личное, ma puce, это наука.
– Ты понимаешь, – Шивон едва не кричала, – они врут нам в глаза! Нет никакой биологической обусловленности! И близко нет!
– Шивон, – сказал Лоран, – успокойся.
– Они не имеют права. Я понимаю, почему Галасоюз смотрит на это сквозь пальцы. Но они, черт возьми, не имеют права!
– Шивон, мы не на Земле.
– Это же геноцид, – сказала Шивон. – Галасоюз не может их принять на таких условиях.
Забрел Серегин, взглянул на Шивон, покачал головой и вызвал бар. Выставилась бутылка водки.
– Их язык все равно обречен, – сказал русский. – Запрещай – не запрещай. Он сложный, изучать его из наших никто не будет. И потом, если они желают говорить, пусть себе живут отдельно. Так нет, хотят в Союз. Хотят туда, где хорошо.
– Они ведь не просили их завоевывать, – тихо сказала Шивон. – Они хейе на свою землю не приглашали.
– Ты на водочку-то не налегай, девушка, – остерег Серегин. – Гляди, поплохеет…
– Не дождешься, – буркнула Шивон и подвинула к себе бутылку.
– А Союз плевать хотел на все их языки, вместе взятые. Это раз. Два – эта гагаринка все равно не повторит на публике того, что тебе сказала.
– Ради чего тут биться? – устало спросил Лоран. – Михаил прав. Твоих дингов на планете едва сотня наберется.
– Так почему бы их просто не перестрелять? Легче было бы. Экономнее.
Лоран уронил голову на руки:
– Господи Иисусе.
– Вот Его, – жестко сказала Шивон, – ты сюда не впутывай.
* * *
«Из Ирландии мы родом, много ненависти, мало места…»
В голове вертелась строчка из песни Шинейд О’Коннор, что все время крутили в пабе недалеко от дома.
С песней пришло воспоминание о том, как бежишь домой, по узкому переулку, и запах жареной картошки, рыбы и пива из открытой двери подсобки, и тяжелый запах дождя, идущий от темного, чуть горбящегося асфальта, и светлый, синий запах вечера, и тягучий голос Шинейд. От беспощадной резкости воспоминания она сложилась вдвое, будто от удара в живот.
Лоран нашел ее, встал рядом.
– Siobhan Ni Leod is ainm dom. Do rugadh me i mBeal Feirste, – сказала она куда-то мимо него.
– Будь здорова, – пожелал Лоран.
– Это две самые первые фразы, которые я выучила по-ирландски. «Меня зовут Шивон Ни Леоч, я родилась в Белфасте». Мы с сестрой ходили на ирландский. Дома на нем секретничали, чтобы родители не поняли. – Она фыркнула. – Отец еще хоть что-то знал, а мать – ни слова. Нас каждое лето отправляли на курсы, тогда это было модно. А потом… Потом Нулу убили, а я уехала. Я и это могу по-ирландски сказать.
