«Их сейчас меньше», – подумал траепала.
«Вот именно».
Друг поднял к ней голову-пирамидку.
«Самое смешное, тогда мы радовались, что все кончено. Драки и перестрелки, и когда вертолеты по ночам спать не дают – мы думали: зачем это, теперь все будут жить мирно».
Шивон как в воду глядела: той же ночью пришел тревожный сигнал. Миротворцы повскакивали в машины, вызвали мобил-госпиталь. Ее другу вышло дежурство, и он запрыгнул в катер первым. Шивон схватила чей-то «Луч», забыв посмотреть, достаточно ли в нем энергии.
– И на кой нам лингвист? – удивился кто-то. Но когда Шивон устроилась рядом с солдатами, никто слова не сказал.
В этот раз их подождали. Драка обхватила их со всех сторон, зажала в кипящую середину. Несколько выстрелов прожгло вроде бы защищенную стенку катера.
– Какой сукин сын продает гудам оружие?!
Только зачинщиками на сей раз оказались не гуды. Это стало ясно уже после, когда шел разбор полетов. В тот момент не было разницы.
Шивон сбежала в космос, чтобы ей не пришлось стрелять. И что она теперь делает – в чужой галактике с лазерджетом в руках?
Миротворцы свое дело знали. Битва быстро рассеялась, и тел на земле остался строгий минимум. Шивон поглядела на тех, кто не встал, и уронила нагревшуюся трубку.
Она даже не могла позвать его по имени. На Траепа имен не дают. Потянулась к нему телепатически – но там, где только что была теплая трепещущая мысль, холодной стеной встало молчание. Траепала так и не преодолел себя. Оружие поднял, а выстрелить постеснялся.
Сестры-гагаринки только качали головами. У жителей Траепа все жизненные процессы останавливаются мгновенно, ничего не затормозить.
– Надо выпустить его в космос, – говорила Шивон.
К ней подошел сэр Брэйтуэйт. Положил руку на плечо.
– Нельзя хоронить его в могиле, – сказала ему Шивон. – Тут же все земляне, им не втолкуешь.
– Доктор Маклауд.
– Нужно проследить, чтобы его послали в космос. На его планете этот обряд очень важен.
– Шивон, – сказал сэр Брэйтуэйт.
* * *
Вечером она качалась в кресле. Совсем одна в маленьком салоне, с бутылкой виски.
– Провезли бутылку и зажали, – укорил ее зашедший капитан Брэйтуэйт. Высокий, свистящий британский английский. Чистые гласные. – И пьете в одиночестве.
– Странный на этой планете Бог, – сказала Шивон виски. – Его-то за что? Ему вообще здесь делать было нечего.
Брэйтуэйт подошел. Сел рядом.
– Кто у вас тогда погиб?
– Не лезли бы вы в душу.
– У меня сестра.
– Как? – Она оторвалась от виски. – От облучения? Так вроде локализовали же все?
