— Не то что бы ангел… Но мыслишь верно. Я хочу помочь тебе выиграть.
— А с чего ты взял, что я соглашусь играть? Ведь я еще не сделала выбор.
Скульд уставился на Аску так, будто она сморозила неземную глупость. И как вот её теперь объяснить, что она уже играет, даже не осознавая этого? Сказать Фишке, что она — Игрок. И переложить заботы на её хрупкие плечи… Кто знает, что выйдет из этой тактики — если только одна упрямая северная овца…
Повеса и сам не заметил, как дошел почти до ручки от злости на девчонку, из-за которой его изящный план мог полететь в Тартарары.
— Расслабься… Скульд. ОТ таких предложений («Сделанных ночью на пляже мужчиной моей мечты», — добавила про себя девушка) не отказываются. Скажи, а инструкция прилагается?
— Инстру…. А, нет. Ведь у тебя есть я, — точно рассчитанный многозначительный взгляд. — Если ты почитаешь эту книгу, то увидишь, что автор предлагает несколько магических практик для избранных игроков. Но, если ты позволишь, я предложу тебе кое-что другое.
Аска молча кивнула. Злость и раздражение, накопившиеся за день, постепенно уходили, оставляя ощущение пустоты и какой-то хрупкости.
— Например, создать философский камень, или изучить йогу или…
— Философский камень? Возиться с серой и ртутью? Уволь.
Скульд тихо рассмеялся, запустил пальцы в песок, еще хранящий тепло солнца.
— Это всё аллегории. Стадии Великого Делания должны производится над душой человека, чтобы он смог очиститься и достичь совершенства. И попутно стать магом. Хочешь попробовать? Из тебя выйдет весьма приличный камешек.
Аске было всё равно, какой чепухой заниматься, о чем она и сообщила — в более мягких выражениях. Скульд проводил её потом немного и рассеялся в тенях, оставив девушку посреди дороги протирать глаза и гадать, было ли это результатом переутомления или нет.
В Лабиринте Скульд очнулся от транса и открыл свой рабочий дневник. «Стадия первая — кальцинация. Придание веществу хрупкости с помощью сильного нагревания (гнева, раздражения)».
Великое Делание началось.
