— Они ошибаются. Я не собираюсь жениться. А ты? — неожиданно осведомился он, окидывая ее задумчивым взглядом. — Ты хочешь выйти замуж, прекраснейшая?
Марджана, не ожидавшая столь странного вопроса, растерянно уставилась на него.
— Даже не думала об этом…
— Отлично. Именно это я и хотел услышать!
— Именно это, уважаемый? — Марджана пыталась вложить в свой вопрос как можно больше яда.
Мехмет, не отвечая, откинул тяжелую штору и осторожно выглянул в окно.
— Надеюсь, ты не будешь возражать, если я ненадолго здесь спрячусь?
— Вряд ли это будет разумно, — поколебавшись, ответила она. — Все-таки это моя опочивальня. Поклонницы могут неверно понять ваш шаг.
Мехмет, обернувшись, молча оперся плечом об оконную раму. Его глаза словно напоминали: «Когда-то мы с тобой оставались одни во всем мире!»
— Тебя так волнуют правила приличия? — осведомился он наконец. — Говорят, ты ни в грош их не ставишь.
Марджана раздраженно повела плечом.
— Наверняка обо мне говорили всякие гадости, — сухо бросила она.
— Не без того, — кивнул он. — Благородные ханым считают твое занятие презренной грязью. А уж грязи я за время войны насмотрелся столько, что меня этим не проймешь.
— О да. — Марджана не пыталась скрыть язвительные нотки в голосе. — Почтенное общество считает возмутительным, если женщина пытается сделать для пациента нечто большее, чем щипать корпию и вздыхать от сочувствия.
— Да, в глазах света ты преступила почти все законы приличий, — ухмыльнулся он.
На миг забыв о привычной сдержанности, она ядовито улыбнулась.
— Почему бы вам не вернуться на бал, к многочисленным обожательницам? Спросите у них — и вам откроется настоящая Марджана.
Мехмет покачал головой:
— Готов спорить, они ничего не знают о настоящей Марджане. Например, то, что ты любишь купаться при лунном свете.
У Марджаны перехватило дыхание.
— Вам действительно не следует оставаться здесь, шейх Мейт.
— Но почему?
Не дождавшись ответа, он медленно пересек комнату и встал прямо перед ней. Так близко, что Марджана поспешно отступила. И, как выяснилось, зря. За ее спиной оказалась дверь, которая сразу же закрылась, громко щелкнув замком.
— Ты боишься меня? — спросил Мехмет, и его тихий голос показался более интимным, чем прикосновение рук к обнаженной коже.
— Конечно нет. Но мне кажется, что вы зачем-то пытаетесь меня запугать.
— О нет, — улыбнулся он. — Всякому ясно, что такую женщину запугать совсем не просто.
— И это совершенная правда. Но я бы все же просила, чтобы вы ушли.
