— Это вы куда хотите попасть? — ревниво поинтересовался черт.
— Ну, у вас там должен быть такой… господин в цилиндре. Историк.
Черт прокашлялся.
— Господин в цилиндре, — строго сказал он, — имеет очень умного… коллегу. Который ему присоветовал заранее занимать все очереди. Если он к вам еще как-нибудь зайдет, скажите ему, что такие фокусы не проходят. Очереди занимаются индивидуально. Вот как поступил — сразу тебе и определять все. Сразу и думай, куда тебе записываться. А то “со мной тут не стояло” — у нас вот этого не бывает. А то он же ходил: можно мне туда-то записаться, туда-то… Нет. У нас этого не бывает. В конце концов, вопрос никогда не решен окончательно. Мы не можем знать, что выкинут там, наверху.
— Ну, а очередь к нему, очередь? — поторопила я. — Там, в этой очереди… Нет, эта очередь еще должна быть невелика. В будущем я предполагаю встретить там человек четырех. А то даже и десять.
Черт вздохнул — обиженно и устало. Историк не вдохновлял его.
— Да, — сказал он как бы кстати, — Понтия Пилата у нас нет. Его вообще не было. Есть один самозванец.
— Как, только один? — удивилась я.
— Только один, — подтвердил черт. — Вообще, самозванцев мы изводим.
— На что? — поинтересовалась я, не дожидаясь, пока он уймет свой слишком веселый смех.
— Но этого мы терпим, — черт не переставал хохотать. — Он хорошо говорит по-латыни. Ха-ха-ха! Настолько хорошо, настолько качественно все это делает, что мы смотрим на него снисходительно.
— А вот если прибудет такая г-жа Д-ч? Тоже историк. Она где будет?
— Без вариантов, — ответил черт, ни секунды не медля.
— Какое несчастье, — заметила я.
Он вздохнул.
— Понимаете, бывают случаи, когда нам очень хочется кого-то получить. Но в силу формальных обстоятельств, в силу какой-нибудь смерти, особого рода сил, в силу какой-либо… странных вещей его от нас забирают. Но (тут он заметно приободрился) мы никогда не испытываем проблем с идиотами, попавшими к нам по ошибке. Всех идиотов, пошляков… ну, сказано же: “Блаженны нищие духом ибо их есть царствие небесное”!
— Ах, вот оно что, — медленно проговорила я.
— Все нищие духом безоговорочно попадают туда, — заверил черт. — Я не помню случая, чтобы к нам попадал кто-то, кого бы мы не хотели у себя видеть.
Он поперхнулся со смеху.
— А, — я подумала, — а Маяковский?
— А Маяковский был поэт, — с уважением сказал черт. — Он занятой поэт. К сожалению, я не могу сейчас вас к нему записать. А почему вас интересует Маяковский?