Ирина выскочила на улицу без пальто, прямо в платье и тапочках, кинулась на шею любимому, целовала заросшие щетиной щеки, оставляя на них следы своих радост-ных слез.
— Ну, что ты, Ирочка, я же дома… замерзнешь.
Он взял ее на руки, так и занес, словно пушинку, на второй этаж.
— Какой ты колючий, я тебя таким еще не видела, — она гладила его лицо ладонью и колючая борода казалась родной и близкой. — Но все равно мой и любимый. Ты, навер-ное, хочешь есть, — вдруг встрепенулась Ирина, — а я тут к тебе со своими обнимашками?
— Хочу, но позже. Побудем еще немного вместе.
— А там что, за столом, мы не будем вместе?
— Будем, — улыбнулся Николай, — будем, но не то. Душа теплится, когда ты лежишь рядом, прижимаясь своим прекрасным телом, щебечешь ласково, хочется тебя всю выпить или съесть.
— Съешь меня, Коленька, всю съешь и выпей… мой родной и любимый.
Она прилегла к нему на плечо, ладонью водила по груди, иногда раздвигая и сдвигая свои пальцы, словно расчесывая волосы. Ей нравилась это немного поседевшая грудь, нравилось запускать в нее пальцы и теребить волосы. Ее волосы на его груди.
— Если бы мне сказали немного раньше, что я выйду замуж за мужчину старше на двадцать три года, я бы просто усмехнулась и никогда не поверила в это. А сейчас ты мой самый любимый, дорогой и самый молодой мужчина на всем белом свете. Вот как пово-рачивается жизнь…
Ее глаза стали грустными и повлажнели.
— Что ты, Ирочка? — Не понял сразу Николай.
— Ничего, это я так… А что они хотели от тебя?
Николай вздохнул, гладя любимую по спине.
— Я же работаю на оборонку, Ира, мною создано принципиально новое средство защиты. Такое средство, о котором могут писать лишь фантасты в своих книгах, а оно су-ществует в реале. Их разведке стало известно кое-что, совсем немного — вот они и реши-лись меня выкрасть. Да ничего не получилось — руки оказались коротки. Но ты не пере-живай, ничего подобного более не случится.
— Конечно, не переживай, — Ирина приподнялась на локте, глядя в глаза Михайло-ву, — но ведь как-то они узнали, кто-то сдал информацию и за тобой началась охота. Зна-чит, они не успокоятся, будут продолжать другими методами и средствами. Как же мне не переживать?
Николай прижал Ирину к своей груди, ладонью взъерошил волосы.
— Успокойся, родная, все позади. Никто больше не сможет причинить вреда ни те-бе, ни мне. В Лэнгли уйдет сообщение, что полученная ими информация ошибочна. Все уладится и никто за мной охотиться не станет.
