Михайлов молчал.
— Это плохо, генерал, играешь в молчанку, в героя? Кому это нужно? Подумай, генерал, хорошо подумай, жизнь так хороша, что бы отдавать ее просто так, за идею. Да и идеи сейчас в России не ценятся. Подумай.
И Михайлов думал, думал, как ему вести себя дальше. Его не смущал факт наруч-ников за спиной. Что будет лучше для дела — задержать Сабониса или позволить «вко-лоть» себе сыворотку правды, а потом рассказать нужную историю? Именно нужную, не ту правдивую, которую так хочет услышать этот мерзкий тип. План постепенно созревал в голове.
— Послушай, Юрий, — начал Михайлов, — я человек здравомыслящий, надеюсь, и ты считаешь меня таким же.
— Хотелось бы верить этому, генерал.
Сабонис недоверчиво, но заинтересованно посмотрел на Михайлова.
— Если я расскажу все, — продолжил Михайлов, — ты все равно вколешь мне эту сы-воротку. И вколешь двойную дозу, что бы быть уверенным, что я не солгал. И это факт — не надо лишних слов, мы же договорились быть здравомыслящими. Тебя и так уже ищут и убивать меня за то, что я могу тебя опознать — нет смысла. Но ты это сделаешь из-за правдивой информации. Так что рассказывать мне сейчас добровольно — нет смысла. Может ты предложишь что-то другое?
— Да, генерал, ты правильно расставил акценты, — Юргис отложил шприц в сторо-ну, — не стану скрывать этого. Если ты согласен мне все рассказать сейчас и здесь — мы можем вместе уйти заграницу. Там жизнь более прекрасна в материально-бытовом отно-шении. Мы умеем ценить великих ученых.
Он прикурил сигарету, глянул на Михайлова и предложил ему.
— Нет, я курю только свои. Достань вот здесь в кармане.
Юргис вытащил сигарету, прикурил.
Некоторое время курили молча.
— Какие у меня гарантии? — спросил Михайлов. — И как вы собираетесь меня пере-править?
Он видел и чувствовал, как заинтересовался противник.
— Гарантии? Вопрос излишен — все понимаете сами. А вот переправить можно диппочтой — в ящике до самолета, а там уже в классе люкс.
Михайлов заерзал на диване.
— Неудобно сидеть, когда руки сзади. Может, отстегнете наручники или, по край-ней мере, застегнете их спереди?
Юргис оглядел генерала. «Здоровый мужик, но со мной справится вряд ли, — по-думал он. — Да и беседовать так станет удобнее». Он отстегнул наручники.
— Надеюсь, генерал, вы понимаете, что любой ваш выпад приведет к насилию. И мне бы не хотелось причинять вам боль.
Михайлов на это ничего не ответил.
— Кофе есть?
— Есть, но варить его я сейчас не стану. — Сабонис усмехнулся, пододвигая мине-ралку и стакан. — Промочите горло пока вот этим. И я вас внимательно слушаю, Николай Петрович.
