– Ну извини, запуталась! Темно, не видно ни фига! – ответила я и поняла, что снова повернуться уже не смогу. – Не могу! Я тогда упаду! И разобьюсь!
– Ладно, – сжалился Женька. – Беда с вами, с бабами. Пахан, подсоби. – Он без особых проблем взобрался на забор и спрыгнул с другой стороны, видимо, в прошлой жизни был спецназовцем. – Теперь прыгай, я тебя поймаю.
– Если я начну разворачиваться, я упаду!
– Говорю же, я тебя поймаю! – начал он терять терпение. Если еще немного поиграть на его нервах, то появится возможность так и остаться на заборе и всю ночь любоваться взошедшей луной. Эх, была не была.
– А-а!! – С этим боевым кличем я полетела вниз, пытаясь пробудить всю округу и стараясь приземлиться прямо на Женьку. Не поймает, так хоть не очень больно падать, благо он не такой костлявый, как Паша. Хотя гора мускулов – тоже не мягкая жировая прослойка, все равно будет довольно жестковато.
Но он поймал. Притом ему пришлось ненадолго заключить меня в свои объятия. Выпустив на волю, поинтересовался:
– Не ушиблась?
– Нет. Спасибо.
То, что враг осведомился о моем самочувствии, было несказанно приятно, и, отвечая ему, я улыбалась.
– Точно? Все кости целы? Проверь!
– Погоди, сейчас пересчитаю! – захихикала я.
– Эй, а обо мне-то вы забыли! – послышалось с той стороны забора.
– Может, ну его? Уходим? – высказала я задорную мысль, но тут же устыдилась: негоже подельников бросать в беде.
– Ну че ты не перелезаешь? – крикнул другу Женька.
– Ага! Как ее – так и на забор посадил, и на землю опустил, и кости пощупал, – почему-то я была уверена, что при слове «ее» Павел по привычке ткнул пальцем в стену в то место, где предположительно находилась я, хотя видеть я его не могла, равно как и он меня. – А как касается меня, так…
Женька возмутился:
– Нет, я, что ль, сажать и ловить тебя должен? Ты мужик или в чем? – Ради справедливости следует вспомнить, что Паша-то Жене карабкаться помогал. Впрочем, так ему и надо – не будет тыкать в меня пальцами через стену и говорить про меня всякий вздор. – А ну, марш на забор! – скомандовал Женька, и Павел, как по мановению волшебной палочки, через несколько мгновений, покряхтев и поахав для порядка, очутился рядом с нами, но с таким грохотом, точно с неба свалился. Хотя, по-моему, он всего-навсего приземлился не как мы, на мягкий газон, а на грунтовую отделку клумбы, рассыпав старания садовника в прах. Этим и вызвал столько шума.
– Ой, вы знаете… – протянул новоприбывший – или новопрыгнувший? – потирая ушибленные места и попутно собирая ступнями ног остатки клумбы в ровненькую кучку.
