Перепуганный труп побежал, спотыкаясь, прятаться за занавес кровати, а я быстро потушил электричество и побежал навстречу к Гильому. Схватив его под руку, я с такой быстротой спустился с ним по лестнице, что он только на улице снова обрел дар речи. Я не отвечал на его вопросы. Крепко уцепившись за него, я молча тащил его сквозь толпу все дальше и дальше, сам не знаю куда. Мы почти бежали. Каждую секунду, оглядываясь через плечо, я осматривал тех, кто шел за нами, но, вспомнив свое приказание загипнотизированной Жиллете: «будь со мной, где бы я ни был», я вскочил в первый свободный автомобиль.
Он повез нас в Монруж, потом в Венсен, потом еще куда-то. Мы изъездили все пригороды Парижа… Я все время молчал.
После семи часов я наконец согласился вернуться на Монмартр и, избавившись от настойчивых расспросов Гильома при помощи какой-то басни, которую я тут же сочинил (он притворился, что поверил ей), я довез его к нему.
Как я и предполагал, моя комната оказалась пустой.
На всякий случай, я заглянул за занавеси кровати… Там никого не оказалось. Все-таки на ковре остались мокрые и грязные следы моего отвратительного посетителя. Но в воздухе носились следы трупного запаха, и я вынужден был надолго открыть окно, чтобы совсем изгнать остатки Жиллеты.
После этого я стал приводить свои мысли в порядок.
И вот уж восемь дней, как я ломаю себе голову над этим:
«Мы будем встречаться по вторникам, как прежде», и «будь со мной, где бы я ни был»…
Значит, я осужден на свидания с выходцем с того света… Итак, в течение долгих лет труп будет посещать меня каждые восемь дней, причем с каждой неделей он будет все отвратительнее. Сначала ко мне будет приходить то, что пришло сегодня, потом он станет разлагаться, затем будет являться скелет, и, в конце концов, горсть праха… Но до горсти пройдет много-много лет… может быть, горсти праха придется навещать меня уже в могиле… если, конечно, призрак переживет меня.
Я мог бы уехать очень далеко… В Америку… Никто не мог бы доехать туда в два часа. О, ради милосердного Бога, разве не следует попытаться сделать невозможное, чтобы уничтожить то, что я сотворил? Неужели я допущу эту профанацию смерти, не постаравшись исправить то, что я наделал… И наконец, никто не обратил внимания на Жиллету, потому что во время карнавала попадаются всякие маски… но как ей удастся пройти незамеченной в другое время?
Надо прекратить все это. Да. Но, если даже допустить возможность нового усыпления, я не буду в силах это проделать. Я просто-напросто боюсь. И знаете, я не хочу больше видеть ее, слышать ее хриплый голос, поц… Нет, нет, ни за что на свете!..
