Идея злокозненных и нечеловеческих существ, скрытно обитающих рядом с нами, которая так занимала Лавкрафта, развивалась им чуть ли не параллельно с Мерритом. Во всяком случае, его «Дагон», где изображена встреча героя с представителем расы подводных гигантов, был написан в 1917 г., а в 1918 г. появились мерритовские «Жители ада». (В других русских переводах использовано название «Обитатели бездны» и «Племя из бездны».)
В этом рассказе А. Меррита присутствуют антуражные элементы, роднящие его с подобными лавкрафтовскими текстами, — загадочная долина, окутанная местными суевериями, ужасное открытие, совершенное в ней безымянным героем, и неописуемые, глубоко чуждые всему человеческому иные существа. Даже описание монстров в рассказе «Жители ада» напоминает такие же попытки Лавкрафта изобразить плохоизобразимое: «Большие призрачные слизняковые тела, с десятками извивающихся щупалец, с круглыми зияющими пастями под огненными шарами. Будто призраки невероятно чудовищных слизней!»[64] В лавкрафтовской прозе можно обнаружить целую плеяду похожих монстров, появляющихся во многих его текстах, начиная с «Дагона» и «Безымянного города» и заканчивая «Хребтами Безумия» и «За гранью времен».
Несмотря на стилистические отличия, Меррит явно чувствовал духовную близость собственных сочинений и прозы младшего коллеги, которая ему откровенно нравилась. Своеобразной данью уважения творчеству Лавкрафта стал образ бога-демона Калкру из романа «Обитатели миража». Вот как выглядело его изображение: «Внутри было кольцо. Широкое и массивное, из чистого золота, с прозрачным желтым камнем, квадратным, в полтора дюйма, с изображением безобразного черного осьминога. Шупальца осьминога протянулись веером. Казалось, что они высовываются из желтого камня. Я даже разглядел на конце ближайшего щупальца присоску. Тело виднелось не так четко. Оно было туманным, казалось, уходило вдаль. Черный осьминог не был вырезан на камне. Он находился внутри»[65]. А вот что говорили о чудовищном божестве его почитатели: «Он — Пустота без света и времени. Уничтожитель. Пожиратель жизни. Разрушитель. Растворяющий. Он не смерть — смерть лишь часть его. Он жив, очень активен, но его жизнь — это антитезис Жизни, как мы понимаем ее. Жизнь вторгается, тревожит бесконечное спокойствие Калкру. Боги и люди, животные и птицы, все существа, растения, вода и воздух, огонь, солнце, звезды, луна — все растворятся в Нем, живом Ничто, если он этого захочет. Но пока пусть они существуют. К чему беспокоиться, если в конце концов все придет к Калкру?»
