Лавкрафт - Глеб Анатольевич Елисеев

Он в одиночку создал целую мифологию.

И сам стал мифом.

О Говарде Филлипсе Лавкрафте, одном из величайших писателей не только США, но и всей мировой литературы XX в., напридумано столько странных сплетен, что просто диву даешься.

И откуда что берется?..

Например, утверждают, что он ненавидел людей, предпочитая им кошек, и не общался ни с кем, выходя из дому лишь на ночные прогулки. И это про человека, у которого к концу жизни одних «друзей по переписке» было более девяноста! Про человека, который мог часами беседовать с близкими товарищами, обожал принимать их у себя дома и гос гил у них целыми месяцами! (А еще этот «мизантроп и человеконенавистник» давал подробные (на десятки страниц) советы по улучшению литературных текстов, а в иных случаях и сам, совершенно бесплатно, переделывал и доводил до ума произведения начинающих авторов.)

Рассказывают (иногда — ив солидных энциклопедиях), что Лавкрафт всю жизнь был настолько болен, что никогда не покидал родной Провиденс. Не отрицая болезней писателя, можно подчеркнуть одно — опять-таки это сообщают про человека, который объездил всю восточную часть США, трижды бывал в Канаде, летал на самолете и воздушном шаре, и только извечные финансовые проблемы помешали ему съездить в Европу, Индию или Китай, как он всегда мечтал.

Да и хвори Лавкрафта, физические и психические, существовавшие на самом деле и выглядевшие очень странно, все-таки слишком преувеличиваются досужими авторами. Впрочем, он и сам любил посетовать на здоровье, поддерживая тщательно создаваемый имидж «литератора не от мира сего», хрупкого одиночки, одной ногой стоящего в могиле. Только с этим образом контрастирует реальный облик Аавкрафта, высокого и совсем не субтильного, в иные годы выглядевшего таким здоровяком, что с ним не решалось связываться хулиганье в самых жутких районах Нью-Йорка. Болезнь, которая свела его в могилу, была скоропостижной и усугубленной равнодушием к здоровью и нелюбовью к врачам. Если бы Лавкрафт хотя бы попытался лечиться, то, возможно, прожил бы еще долгие годы…

И психическое его состояние, несмотря на тяжелое фамильное наследие и частые приступы депрессии, было вовсе не таким отчаянным, как иногда воображают. Иначе вряд ли бы человек с расстроенными нервами смог долго и упорно работать над страницами собственной прозы, да еще попутно поддерживать постоянную переписку с десятками адресатов, авторитетно рассуждая на множество самых разных тем и вполне справедливо слывя эрудитом.