- Достаточно крепка, если вы имеете в виду что-то противозаконное,- ответил Штольц. Он до сих пор не мог понять, что имеет в виду Свешников.
- Оглянитесь, Генрих,- Свешников посмотрел на город у далекого горизонта. Над ним как над горной вершиной клубились облака и сияли Дневные звезды. Горизонт гудел от неразличимых на таком расстоянии песнопений.- Мир за куполом был превращен в ад, Генрих. Целый мир. В угоду могуществу горстки людей. Наша история, наша культура, цивилизация, даже наши нравы были созданы путем математических расчетов. Те, кто в свое время пытался остановить братоубийственную, бессмысленную бойню превратились в монстров. А ненасытные чудовища, поправшие все мыслимые и немыслимые законы, нацепили на себя крылья ангелов.
- Но я все равно не понимаю вас, Николай,- покачал головой Штольц.
- Генрих, мы стоим на священной земле. Отец Симона и мой друг погиб, защищая ее. И еще многие стали жертвой ненасытных тварей,- Свешников присел на корточки и прикоснулся к плоским темным камням пустоши.- Идемте, Генрих. Вы должны знать.
- Николай, если вы со мной играете, это, по крайней мере, неразумно,- Штольц недоверчиво улыбнулся.- То, что я увидел на платформе, ваших рук дело?
- Нет, Генрих, никаких игр,- покачал головой Свешников.- Никаких игр - только правда. Вероятность нашей гибели велика, не буду скрывать этого. Об этом вы тоже должны знать.
А ведь магистр заодно с ними, внезапно понял Штольц. Он уже не сомневался в том, что все случившееся тщательно спланировано.
- Генрих, не смотря на все это,- Свешников обвел рукой и купол и город вдали,- вы всегда сомневались.
- Я никогда не сомневался, Николай...- начал противоречить ему Штольц, но Свешников оборвал его:
- Вы всегда сомневались, Генрих, но не осознавали этого, чувствуя неудовлетворенность от собственных дел и решений. И доказательства у меня есть...
Плоские камни пустоши казались чешуей поверженного дракона. Здесь на окраине возле столпов барьера царили сумерки, словно вечер наступил раньше времени. Спутники шли молча. Они намерено дали Генриху несколько минут на размышления. И в течение этого времени Штольц восстановил относительный порядок в собственных мыслях. Слова спутников, необъяснимое видение, окружающая обстановка - выбили его из привычной колеи. И вскоре он осознал очень простую и ясную мысль: "Зачем я продолжаю идти вслед за ними? Я могу вернуться назад, и они не смогут остановить меня..." Вскоре мысли спокойно потекли в этом направлении, и Генрих понял, что хочет дойти до конца. Если на самом деле основы их мира тщательно скрывают, он должен узнать, почему так делалось до него и будет делаться после.
