- Да, конечно,- Штольц сделал по направлению к лифту пару шагов и замер уже намерено. Впечатление от увиденного до сих пор не остыло в нем. Но видение не повторилось.- Конечно, я иду,- кивнул он.
- А ведь насколько я понимаю, сбылась ваша мечта, Генрих. Так же как и ваша, Симон,- Свешников нажал на кнопку нулевого уровня.- Отец Симона погиб на Восточной пустоши,- объяснил он Штольцу.- С Валентином я дружил с детских лет. Зачем я вам это объясняю?.. Я ведь и с вами познакомился в доме его родителей,- он на мгновение закрыл глаза. Лифт достиг максимальной скорости, на краткий миг у пассажиров подогнулись колени от тяжести тел. И еще через мгновение лифт плавно затормозил и остановился.- Слава богу,- прошептал Свешников и произнес уже в полный голос:- За мной, друзья! Нас ждет необыкновенное приключение. Путешествие в тысячу миль начинается с одного шага,- и он сделал первый шаг из лифта так, чтобы спутники видели это.
Генрих еще никогда не был в такой близи к защитному барьеру. Сотканный из силовых полей, он казался гранитной твердью. На самом деле иллюзию материального купола, отчасти гранитного, отчасти хрустального создавал оптический эффект, для определения границ невидимого и неосязаемого защитного контура. При попытке проникновения сквозь него любое состояние материи растворялось на субатомном уровне. С той же эффективностью контур задерживал все виды полей и энергий. Первый контур был включен задолго до Волны. В то время Царство Завета объединяло не больше полутора тысяч человек.
Проникнуть на территорию, защищенную силовым барьером, можно было только ниже пятисот ярдов от уровня поверхности, на которой стояли генераторы барьера. За несколько лет до Волны, когда Завет был дан миру, по всей планете было отсечено пятьсот территорий, которые со временем были заселены и превратились в отдельные административные округа или города.
- Исключение из правил. Результат целенаправленных поисков тех, кто считал себя исключением из правил,- произнес Свешников. Он тоже смотрел на защитный барьер.- Генрих, к сожалению, вы очарованы мнимой мощью нашего положения.
- Сегодня я понимаю вас все меньше и меньше,- отозвался Штольц.
- Генрих, как тверда ваша вера?- Свешников посмотрел на него.
Он был ровесником погибшего отца Симона, но выглядел так, словно едва переступил тридцатилетний рубеж. И он всегда улыбался, эту особенность в своем собеседнике Генрих подметил только сейчас.
