Если ты не можешь оставить свои привязанности, ты никогда не укротишь сердце.
Цю Чанчунь осознал свое невежество и сказал:
— Да, брат, это так. Спасибо тебе! Если бы не ты, я так и умер бы здесь в неведении.
— Да ладно, не благодари, — мягко сказал Ма Даньян. — Говорил же Учитель, что ты встретишь на своем пути больше трудностей и невзгод, чем остальные, и что тебе понадобится больше времени и практики, чтобы обрести Дао. Так что будь терпелив. Усмири свой ум, оставь гордыню, а я передам тебе то, чему научил меня Учитель.
В тот же день Цю Чанчунь отвел Ма Даньяна в селение Давэй, чтобы показать храм, возведенный в честь Ван Чунъяна. Ученики отдали дань почтения Учителю и отправились странствовать по предгорьям Чжуннани. Помня слова старшего брата, Цю Чанчунь вел себя скромно, не позволяя своему хаотическому сознанию играть с ним шутки и управлять его мыслями. Видя его искреннее желание обучаться, Ма Даньян в конце концов передал ему все знания, полученные от Ван Чунъяна. Цю Чанчунь начал усердно практиковать и прогрессировал день ото дня.
— Скоро зима, — однажды сказал Ма Даньян. — Пора бы нам двигаться к югу.
Они собрали свои скудные пожитки и отправились в путь по дороге, ведущей на юг. Вещей у них было немного. Цю Чанчунь имел с собой лишь то, что взял, когда понес гроб Учителя в Шэньси. А Ма Даньян тоже покидал свой дом в спешке и даже не взял свою подушку для медитаций. Так что подушка у них была одна на двоих, и, медитируя, они сидели на ней спина к спине.
Зима застала их на пути на юг. Как-то ночью, когда они остановились на ночлег в развалинах какого-то храма, начался сильный снегопад. К утру снегу выпало почти по пояс. Проснувшись, Цю Чанчунь вышел наружу, надеясь отыскать поблизости жилье и достать еды. Но оказалось, что они забрели в отдаленную местность, пустынную долину среди высоких гор, и где искать людей, было непонятно. А снег продолжал валить, порывы ветра сбивали с ног, так что ученики решили переждать ураган в храме и остались там еще на трое суток.
Цю Чанчунь с тоской взглянул на занесенные снегом окрестности и подумал: «Мой брат, он ведь из богатой семьи. Он, наверное, не привык к таким невзгодам, к голоду и холоду. Я должен пойти и раздобыть ему какой-нибудь еды!» И, стараясь не потревожить медитирующего Ма Даньяна, Цю Чанчунь выскользнул из храма. Все вокруг было занесено снегом. Время от времени со склонов окрестных гор с ужасающим ревом сходили лавины. Тропа, по которой братья пришли сюда, давно исчезла под сугробами высотой в человеческий рост. И, отказавшись от мысли добраться куда-нибудь сквозь эти снежные завалы, Цю Чанчунь уныло вернулся назад в храм. Ничего не оставалось, кроме как ждать, пока весь этот снег растает.
